(И то у Рея были бы хоть какие-то причины, подумал я невольно — и самого от себя затошнило. Брат бы тогда стал владельцем феода и мог бы завести семью без страха остаться неимущим после моей женитьбы. А Роланду зачем мое жалкое поместье? У него свои земли втрое богаче!)
Овейн еще пытался что-то возражать, но я не слушал. Я бросил ему в руки свой шлем и тренировочный меч, которые все еще таскал с собою, и обернулся к Иову.
— Давай коня.
— Эрик, ты не собираешься туда ехать, верно? — спросил сэр Овейн страшным голосом. Угадайте, что я ответил? Правильно, ничего. Только снова заорал на Иова.
— Я кому сказал? Давай коня! На котором сам ездил!
— Эрик, — швыряя на землю мое тренировочное барахло, Овейн схватил меня за руку. — Ты этого не будешь делать, бестолковый мальчик. Твой отец…
С меня было довольно! Нет, в самом деле, какого…
— Молчать, вассал! — крикнул я самым противным голосом на свете, вырывая у Овейна свое запястье. Слава Господу, что я его не ударил. Я ведь мог. Мог.
— Коня!
Бедняга Иов оказался между двух огней. Взгляд его бегал между нами с кастеляном и никак не мог остановиться от смятения. Но, похоже, я все-таки был страшнее. Потому что егерь оторвал спину от ворот и подвел мне коня — того, на котором только что выезжал сам навстречу войску. Я едва попал ногой в стремя от ярости. Овейн молча следил за мной, бледный до синевы, но в красных пятнах. Он не попытался схватить коня под уздцы — и это было очень хорошо.
— Открывай!
Кастелян издал низкий горловой звук, прелюдию к моему имени. Иов, должно быть, читал его мысли, потому что не тронул засовов на створах ворот, но отпер узкую калитку сбоку — как раз довольно, чтобы проехать одному всаднику. Я зарычал бы на него за это, но меня что-то душило изнутри. К тому же я услышал позади «звяк-звяк» и понял, что это бежит одоспешенный Рейнард.
Я ударил коня пятками по боками с места выслал его в галоп. Первые секунды я слышал, как Рей позади зовет меня по имени, но не обернулся. Послушная крестьянская скотинка, не привыкшая к таким требованиям, затрюхала странным, тряским аллюром, для которого я даже названия не знаю. Мне стало легче, когда ветер коснулся лица, сдувая капли пота и откидывая волосы. Я увидел рыцаря в первых рядах войска, в белой котте, на красивом черном коне — он крутился в седле, делая знаки солдатам. Несколько вскинувшихся было луков опустилось. И они мне будут говорить!.. Сердце мое залило солнце. Я ехал к Роланду. К Роланду!..
— Роланд! — вскрикнул я, давая шпоры коню, и тот полетел вниз по склону, как птица. Рыцарь остановился — он был уже почти у подножия — и ждал, откинув забрало. На нем был хороший латный доспех (разбойники, вспомнил я, вдоль тракта! Вот зачем такое большое войско — разбойники!), и на миг мне стало стыдно, что я скачу другу навстречу на бог весть какой лошаденке, в старенькой тренировочной кольчуге с прорехой на боку. Но ничего, он поймет. Он обрадуется мне и такому, а потом я переоденусь в красные одежды, его подарок, и приму друга как подобает. Вот только где нам разместить это войско? Разве что в деревне. Конечно, в деревне!