Я принимаю бой,
Быть может, я много беру на себя,
Быть может, я картонный герой,
Но я принимаю бой.
Я говорю:
Живым – это лишь остановка в пути,
Мертвым – дом.
К.Кинчев, П.Самойлов "Земля"
Внутри корабль, и правда, выглядел необычно. Поражало полное отсутствие каких бы то ни было приборов управления. Лишь тринадцать кресел по кругу обширного помещения, да восемь странных окон в форме неправильного четырехугольника с закругленными краями.
– Ничего не могу понять, – заявил Язон. – Нам надо занять места? Любые, на наш выбор? И, кстати, как я могу занять место, если мое новое тело не приспособлено садиться?
Стоило капитану произнести эту фразу, как одно из кресел, находившееся по центру со стороны носа, втянулось в пол.
– Похоже, корабль тебе намекает, – подмигнула Тристана.
Язон неуверенно подошел к тому месту, где было кресло и замер, прикрыв глаза.
– Я чувствую этот корабль! – сказал он, и в его голосе послышались странные нотки какой-то почти детской радости. – Правда, я его совсем не понимаю…
Он повернул голову – в буквальном смысле, назад, и оглядел свою команду.
– Я впервые понял, что значит быть настоящим капитаном. Я чувствую корабль и каждого из вас. Вы готовы занять свои места?
Экипаж, включая Персея, закивал. Язон начал отдавать команды, согласно которым все и расположились. Расположение было странным. Спиной к Язону села Персифона, перед ней тут же возникло что-то вроде системы управления фрегатом. Только вместо рычагов и гиросферы было странное устройство в виде неполного тора на штативе.
– Первый раз со мной такое… – прокомментировала Перси. – Я теперь понимаю, что значит чувствовать.
– И что ты чувствуешь? – спросил Язон, по-прежнему глядя себе за спину.
– С помощью этой штуки я могу управлять кораблем. В ручном режиме, это не сложнее, чем управлять «Уху».
Слева от капитана место предназначалось Эйден. Весталка села в кресло – и замерла, на ее лице появилось выражение блаженства.
– Я вижу всю Ойкумену! – радостно сказала она, обернувшись к Тристане. – Всю, каждый остров, каждый кораблик!
Трис вымучено улыбнулась в ответ. Сама она села справа от капитана. Стоило Тристане опуститься в кресло, как ее разум оккупировали новые образы, от которых захватывало дух.
В корабле была механика, более того – корабль был насыщен ей, но эта механика была не такой, к которой привыкла Тристана. Она была как амброзия по сравнению с самогоном, как оды райского сада по сравнению с песнями пьяных босяков. Трис просто экстатически наслаждалась точностью и вывереностью этих механизмов. Если можно представить себе рай механика – то Трис как раз в нем пребывала.