Хотела было уже обратно свернуть в трубочку, но вдруг остановилась, потому что на Листе появились строки.
"Разлучишься – сохранишь; останешься – потеряешь.
Убежишь – победишь; защищая – проиграешь.
Там, где нет давно воды, встретишь пламенную воду.
От свободы откажись – и появится свобода".
Я вздохнула и свернула Лист в трубочку. Псья крев! Опять загадки? Ну уж нет, хватит, надоело!
Никаких больше загадок. Все это лунная дорожка на водной глади. Все ее видят, а пройти никто не сможет.
Сплюнув под ноги, поспешила к слободе, где, свернувшись калачиком, мирно спало мое вполне реальное счастье.
***
А вы знаете, что у Валькирий есть своя парадная форма? И разрабатывал ее какой-то эстетствующий изверг, не иначе. По крайней мере, я лично ее терпеть не могу, начиная от украшенного плюмажем шлема (мой плюмаж был ярко-алым, по цвету стихии) и до самых ботфортов, которые надеваешь полчаса один даже двумя руками. Вся эта амуниция используется столь редко, что каждый раз облачаешься в нее словно впервые. Соответственно, все это трет, давит, жмет…
Я, в общем-то, и в детстве отнюдь пай-девочкой не была, а уж потом характер менялся явно не в лучшую сторону. Так что когда Виталия помогала мне облачаться во все это, еле удерживалась от того, чтобы не зарядить молотом в какой-нибудь из шкафов парадной кордергардии. Кстати, шкафы были пусты, выходит, мои товарки уже переоделись. Времени у них было предостаточно.
Утром за нами прибыла ладья. Белоснежная, чем-то похожая на лебедя с поднятыми крыльями, окутанными облаком пара (ладья двигалась магией четырех ведьм почтово-транспортной службы), она словно плыла по водной глади. Нас отвезли к парадному порту, откуда мы с Олей пешком поднялись к Лавре. У ворот ждала Родина-мать, она поприветствовала нас, отсалютовав мечем, и, могу поклясться, я увидела среди волн Славуты увенчанную чубом голову Потока Славутича.
Солнышко золотило купола Храмов и колокольни. Серебряный перезвон провожал нас до самого Собора и встречал нас, уже обрученных перед Творцом всех и всея. Далее, опять-таки, пешком прошли к памятнику Героям, поклонившись тем, кто был до нас, а уж оттуда запряженная четверкой белоснежных имперских лошадей открытая карета повезла к Замку.
Там с Оленькой и расстались. Ее препроводили в официальный гардероб Княгини, а я сама пошла в кордергардию. Где меня уже ждала Виталия.
– Молодчинка! – сказала она, едва я появилась на пороге. Глаза крестной предательски блестели.
Я молчала. Не знала, что сказать. Затем выдавила:
– Спасибо, что поддерживаешь меня.