Когда стало полегче, я отвлеклась на события дальние. А посмотреть было на что – наши войска медленно отступали, но, когда до Порта оставалось рукой подать, неожиданно со стороны Славуты поднялась громадная, выше домов, волна. Сложившись на мгновение в фигу, она обрушилась на вражьи полки, а когда откатилась, из ее пены появился сам Поток Славутич – в синих шароварах, вышитой лазурным вышиванке и с льдисто сияющей саблей.
– Да вы на кого наехали, сявки! Да я сейчас вас на ноль множить буду! – рявкнул он и пошел крушить Тварей, напевая под нос:
– Раз мой дедушка родной – киевлянин коренной
Чуть со страху не сошел с ума:
В Киеве слушок прошел, шо хотят снести Подол
И построить новые дома.
Но без Подола наш Киев невозможен,
Как святой Владимир без креста,
Это же шматок Одессы,
Это новости для прэссы
И мэмориальные места.
"Что это за Киев все-таки?" – мелькнула у меня шальная мысль.
– Облачный исполин отошел! – крикнула Виталия. – Наши освобождают Лукьяновку!
– И на востоке враг отступает, – подтвердила Юлия. То же самое хотела сказать и я.
– Тихо, – остановила нас Оля. – От этих паразитов можно ожидать любой…
Раздался звук такой, словно разорвали ткань, но громкий, аж уши заложило.
– …подлости, – машинально закончила Оленька, пятясь от парапета. А я смотрела вниз, и в горле застряли слова о "непреодолимости" Забороны.
Потому что рядом с Потаенными Вратами стояли четыре Исполина и вблизи они казались куда страшнее…
***
– Вот такая вот диспозиция вырисовалась, – некстати протянула Добрыня.
– А я говорила, что надо поднимать Дремлющих, – тихо заметила Юлия.
Я промолчала. Оттеснила только Олюшку за спину и молчала.
– Не так быстро, – прогрохотало из-за холма, и, ломая нависающие над Флоровским деревья, к Воротам выплыла Родина-Мать.
– Уйди с дороги, – я так и не поняла, кто из Исполинов говорил это. – Ты похожа на нас, нам не нужна твоя смерть. Уйди.
– Не уйду, – Родина-Мать мотнула головой, прикрывшись щитом. – Это вы уходите. Здесь мне и стены помогают. Так что…
Удар молнии она парировала щитом. Шар огня – мечом.
– Тогда мы сметем тебя! Уйди, дай дорогу, ты одна, а нас четверо.
– Разуй глаза и считать научись, – донеслось от Порта. Двое исполинов – земляной и водный – обернулись. На воде у причала стоял Поток. Его вышиванка была порвана, один ус укорочен почти на локоть, но глаза сверкали озорным блеском.
– Слышь, водяной, – я была уверена, что говорит водный исполин. – Канай к себе в омут подобру-поздорову, не мешай старшим, мелочь болотная!
– Это кто тут старший? – нахмурился Поток. – Ты фильтруй базар, петушок лагерный, пока я тебе ноздри на пятки не натянул!