Потом я взглянул и на распахнутые ворота. Вот где куча-мала! Своих от чужих с такого расстояния и не рассмотришь, но если бой кипит там, значит, всё идёт по плану. Со стены пытаются обстреливать — плохо. Щиты есть мало у кого из моих, только у того, кто сам озаботился.
На моих глазах агония схватки в воротах угасла (пламя, угощавшееся деревьями, осталось позади, и Хидбар заменил защиту от жара на защиту от стрел и снарядов) — значит, переместилась внутрь. Мои бойцы спешили набиться в ворота — подальше от обстрела. Кстати, снаружи их оставалось совсем немного, считаные взводы. Значит, бой уже давно переполз в границы стен, а у ворот держались лишь самые стойкие из обороняющихся. Самые удачливые, сумевшие зацепиться. Их истребление — лишь вопрос времени. За воротами тоже не синекура, но по крайней мере обстрелы переживать проще. Есть за чем спрятаться и как ответить.
Я поторопил пластуна, и открытое пространство мы проскочили без малого будто из катапульты запущенные. Если в нас и стреляли, то не успели подбить, слава богу. А то обидно было бы сложиться в шаге от успеха. То, что какая-то удача нам уже подвалила, догадаться было легко. Если мои ребята втиснулись внутрь кольца стен, выкурить их оттуда будет очень и очень трудно.
— Всё идёт по плану, командир, — доложился мне солдат, в котором я сперва не узнал сотника. Командует одной из тех сотен, которые были получены последними. Закалки спецотряда не имеют, но обучены хорошо.
— Где остальные?
— Занимают венец стены.
— Угу… По обе стороны от входа?
— Конечно.
— Аканша или Ильсмина ко мне, как только смогут отвлечься. Передай.
— Слушаю.
— Хидбар! Ответа от штаба не было?
— И не будет, командир. Зачем отвечать? Опять же, противоречит уставу, ответный импульс может демаскировать подразделение.
— То есть, проще говоря, мы сможем узнать, принято ли сообщение, лишь по факту появления здесь поддержки?
— Да, именно так, командир.
— Иначе же нам придётся захватывать замок самостоятельно, ага. Понял. Ты как вообще, в состоянии колдовать?
— Постараюсь, командир. — Чародей непроизвольно поёжился, будто холодок его пробрал. Не в холодке дело, это очевидно. Солнце шпарит как ненормальное. Хочется из кожи вылезти и даже череп снять со спекающегося мозга.
— Постарайся. Посмотри, нет ли какой-нибудь магии, которую уже на нас могли нацелить?
— Сложно сказать. Сканирующей аппаратуры у меня с собой нет.
— А ты всё-таки постарайся. Жить очень хочется.
Хидбар усмехнулся, будто понял шутку. Но, кажется, она не соответствует стандартному имперскому чувству юмора.