«Клянусь Террой! — подумал Стромм. — Эти существа безумны! Им не страшны ни раны, ни смерть. Даже если мы отыщем несколько Ярриков — даже будь их тысячи или целый миллион, — человечество все равно не сможет отразить это нашествие дикарской орды».
Стромм прислушался к сообщениям, поступавшим по вокс-связи от уцелевших подразделений. Их рапорты постепенно перерастали в какофонию панических криков. Орки подходили все ближе. Как только сражение перейдет в рукопашный бой, с кадийцами будет покончено. Тогда ничто не сможет спасти их жизни.
— Мы теряем позиции второго рубежа обороны. Болтерные доты захвачены!
— Что делать, сэр? Отступать к посадочному боту? Но они тогда уничтожат его артиллерийским огнем!
— Мне нужны тяжелые орудия для поддержки правого фланга. Варп на ваши головы! Где минометы? Направьте туда отделение с тяжелыми болтерами. Хотя бы что-нибудь!
Полковнику казалось, что он слышит свои слова с большого расстояния. Им овладело неожиданное спокойствие. Воздух вокруг него вскипал от жары и грохота. Рядом свистели пули и трещали лазерные заряды. Но в его сознании царила кристальная ясность. Он почти выполнил свой долг перед Кадией. Вернувшись мыслями к семье на «Раскаленном», Стромм безмолвно взмолился, обращаясь к Императору: «Пусть моя жена вспоминает меня с гордостью. Пусть мой сын достигнет большего, чем я. Император, я вручаю тебе души гвардейцев нашего полка. И пусть святой Джосман приведет нас к твоему престолу».
— Ганс! — крикнул он. — Дай мне флаг!
— Он здесь, сэр.
— Тогда разверни его, солдат.
— Я мигом, сэр, — снимая чехол, ответил Кассель.
Стромм закинул за спину дымящийся хеллган и принял тяжелый флаг от адъютанта. Схватив древко обеими руками, он зашагал навстречу врагу. Размахивая знаменем в горячем пыльном воздухе, полковник призывал людей к атаке.
— За мной, кадийцы! — прокричал он сквозь грохот битвы. — За мной, солдаты! Мы больше не будем отступать. Мы примем здесь последний бой!
Флаг был украшен золотисто-красным трафаретным оттиском. В центре располагался символ с колоннами кадийских врат. По бокам размещались два ухмылявшихся черепа с пшеничными стеблями в зубах. Пшеничный стебель намекал на славную победу, одержанную полком полстолетия назад на полях Разарха во время печально известной битвы за Воген. Стромм решил, что, если их полк уцелеет после голгофской экспедиции де Виерса, он дополнит изображение на флаге новым символом — стилизованным облаком и молнией.
Солдаты, услышав его голос, повернулись к полковнику. Он стоял, размахивая знаменем. Флаг трепетал и хлопал на ветру. Стромм выглядел как картинка с военного плаката. Гвардейцы воспрянули духом. Их глаза засияли от гордости. Стромм видел, как они смотрели на него. Он видел, как в них пробуждалась решимость — желание воинов принять смерть в сражении.