— Как это? — не поняла она.
— За вами приедут, — настаивал голос.
— Кто? Петр Арсеньевич? — он принимал ее по просьбе фонда.
— Нет. Его срочно вызвали… Он уехал. За вами приедет красный снегоход. Номер… — Он диктовал номер, а она не воспринимала ни букву, ни цифру.
— Я не поеду, — проговорила она холодно, удивленно заметив, что непреднамеренно повторяет резкий тон матери.
— Вы сами сделали выбор, — мужчина недобро рассмеялся и отключился.
Она держала перед собой аппарат, смотрела на него так, будто на ладони у нее высыпала проказа. Она вспомнила, как после поездки на остров Спиналонга вместе с Костей она вот так же осматривала свои руки. Ей казалось, в воздухе носятся бациллы проказы, потому что еще полсотни лет назад на острове был лепрозорий. Это сейчас развалины старой крепости отданы туристам — ходите, смотрите, трогайте…
— Что-то не так? — тихо спросил Вадим.
— Мне… Я… В общем, я не поеду. Я останусь у вас, — сказала она, не вдаваясь в объяснения.
Глядя в ее глаза, он прочитал в них страх.
— Чем вас так испугали?
Она пожала плечами:
— Интонацией даже больше, чем словами…
— А вы чуткая, Евгения. Сейчас предпочитают пугать интонацией, потому что если и записывают чужие разговоры, то это только слова. А интонация подчас бывает яснее слов. Может, вам просто пожелали спокойной ночи?
— Нет, мне сказали, что я сама сделала выбор. Видимо, имея в виду, где мне ночевать.
— Вот как? И кто же это?
— Я не знаю, он не представился. А тот, кто занимался мною, — Петр Арсеньевич, — улетел срочно куда-то. Не понимаю, ведь фонд с ним договорился еще в Москве, при мне…
— Зато я понимаю, — серьезно сказал Вадим. И вдруг спросил: — Вы умеете стрелять?
— Я? Да нет, куда мне! Про меня говорили, что я не умею стрелять даже глазами, — она вспомнила и рассмеялась.
— А вам это не нужно.
— Зато Лилит всегда умела. А сейчас даже лучше, чем раньше.
— Лилит? Кто это?
— Лилька, моя подруга. Она была Лилит, а я Ева. Такая наша игра с детства.
— Вы много читали, — заметил он. — Потому как про Лилит мало кто знает… Ну, раз вы не умеете стрелять, то будете подносить патроны, — насмешливо добавил он.
— Кому? — не поняла она, но руки отчего-то похолодели.
— Мне. Сегодня ночью на нас нападут.
— Но почему!
— Потому что я добыл… много… В общем, рысей… Это большие деньги. Местные люди переправляют шкурки в Китай. Они шьют там греческие шубы. Понимаете?
— Ох, — еще не веря окончательно, выдохнула она.
— Еще недавно всем казалось, что мир утопает в гуманизме и никогда больше не наденет на себя натуральный мех. Но потепление климата происходит только в расчетах ученых мужей, а зимы на самом деле крепчают. Снег прошлым летом выпал даже на итальянском побережье. А мои знакомые в мае поехали в Египет и так ни разу и не искупались.