Она же, остановившаяся на дороге из жалости к заболевшему незнакомцу, теперь не в силах была справиться с собственным сердцем. Быстрее билось оно при взгляде на юного Эдипа. И эта новая любовь отличалась от прежней.
Крепкой она будет!
– Откуда ты родом, Эдип? – спросила царица.
– Я – сын царя Полиба. Но вынужден был покинуть родной дом, потому что, если я вернусь, постигнут мой город страшные несчастья. И теперь – скитаюсь, ищу приюта.
– Что ж, ты нашел его… пусть дом мой станет твоим домом…
Боль плавила сердце Аполлона, заставляя его истекать кровью, и она наполняла руки его и ноги. Пылали жаром пальцы, прежде такие легкие. И грудь вздымалась тяжело, борясь за каждый вдох. Денно и нощно рабыни сидели у неподвижного тела, вытирая пот с его лба, жалея несчастного, прогневившего богов. А иначе – разве бывает такое с человеком, что он просто падает и остается недвижимым?
За ним ходили, как ходят за младенцем.
Он ничего не слышал. Он кричал от боли, не разжимая губ. И лишь в краткий миг между ночью и днем легкая тень возникала из сумрака. Садилась она у изголовья, ладонями обнимала его горячую голову и напевала что-то ласковое. Тогда боль отступала.
– Забери меня, – умолял Аполлон тень, зная, что она его услышит. – Забери меня в Аид! Дай испить горьких вод Леты. Пусть лишат они меня памяти… и я забуду боль, которую причинял другим. И слезы маленького Илионея. И то, как хрустнул меч, входя в тело Дамасихтона… и то, как плакала ты… нет, не хочу забывать! Тебя – не хочу. Каждый день, каждую нашу общую минуту – оставь мне. Ты же помнишь! Простишь меня ли? Я отомстил… и сломанный меч еще способен на удар. Я успел. Предупредил его. Брата предупредил. Он спасется. Он дома уже? Дома. Пусть будет счастлив… я так хочу, чтобы хоть кто-то был счастлив.
Гладила тень влажные от пота волосы, и затихал Аполлон.
– Скажи моей матушке – я простил ее. Она ненавидит. Она… она меня отправила… отомстить… И вот лишился я сердца. За что?! Не знаю. Говорят, я – бог. А я не хочу… останься со мной. Если я бог – отпустят меня. Скажи Аиду, что ты – моя невеста. Уходишь? Не уходи…
И вновь стонал Аполлон, а рабыни затихали, боясь прикосновением причинить ему новые муки. Уж лучше бы умер этот человек, чем так страдать! Но не спешили подарить ему эту милость боги, а царица не позволяла дать ему выпить маковый отвар. Умрет Аполлон – и тогда не останется у Эдипа причины и дальше жить в царском дворце. Как Иокаста перенесет разлуку с ним?
Эдип же, не смея желать большего, ловил минуты пребывания рядом со своей царицей…