Он глядел Лето в глаза, и она не видела ничего, кроме Лая.
Бедный, бедный… любимый.
– Что будто бы ты так сильно желала стать царицей, что повелела мне убить отца.
Как можно поверить в подобное?
– Слишком красива ты, чтобы желала Ниоба видеть тебя рядом с собой… Завистливая она. И злая.
Каждый день повторял Лай эту историю, пока не увидел, что верит Лето каждому его слову. Она, покрывшаяся пылью, с посеревшей жесткой кожей, с потемневшим от болезни лицом, уже не была так прекрасна, как прежде. И злился Лай из-за того, что ушел он с острова Кея, что отказался от маленького царства, желая большого, но не получил ничего.
И утешался он лишь тем, что недолго продлится его изгнание.
Вернется он в Фивы и отомстит Ниобе, низвергнет Амфиона… вот только бы найти того, кто согласится приютить бездомных беглецов.
Стояла Ниоба на берегу, глядела на синие-синие волны, слушая их голоса. Держала в руках чашу, со дна которой глядел на Ниобу седовласый грозный старец.
– Не боюсь я твоего безумия, Нерей, – так говорила она морю. – Нет во мне твоей крови! Но есть кровь дракона, служившего Кадму! Из зуба его, посеянного великим героем, вырос мой отец! Из семени его выросла я сама! И слышу я голос огня в моей крови!
Вставали волны на дыбы, грозные и белогривые, обрушивались на скалу, желая смыть в море дерзкую деву, но не получалось у них добраться до нее. Лишь мелкие брызги целовали стопы Ниобы.
– Видишь, стала я царицей! Получила такого мужа, которому нет равного под небом Эллады! Рожу я ему сыновей, и будут они сильны, как быки. Рожу дочерей, и станут они прекрасны, как лани. И вновь соединится кровь Кадма в этих детях! Пойдут они по земле, восславляя Фивы белокаменные!
Гремело море. И почерневшие воды его метались от края до края, от берега до берега. Дрожали далеко уплывшие корабли, и лишь дельфины не оставили радостной своей игры. Дельфины их кричали:
– Ниоба!
Она, наклонившись, зачерпнула соленой волны и поднесла ее к губам.
– И желаю увидеть я, как свершится все сказанное! А в том, что свершится именно так, не имеет сомнений Ниоба!
Выпила она из чаши уже не воду – терпкое коринфское вино, которое отдавало едким запахом лавра. Закружилась голова у Ниобы, будто ветер обнял ее, завертел, унес прочь, раскрывая один за другим дни грядущего.
Вот дети ее играют… до чего же хороши они!
Семеро сыновей у Ниобы. И каждым гордится Амфион.
Семь дочерей у Ниобы, одна другой краше. Черноволосые, черноглазые, с огнем в крови. Идет слава о дочерях Амфиона по всей Элладе, и спешат к ним женихи с дарами. Каждый желает породниться с царем.