Хотя обычно я стараюсь относиться к людям ровно, должна признаться: антипатия Ярдли была взаимна. Этот человек был неприятен мне на физическом уровне, и я недоумевала, как он вообще мог быть ближайшем помощником Джонатана?! На мой взгляд, они были слишком уж разными.
- Позвольте мне пройти, - сказала я как можно спокойней, совершенно игнорируя его грубость. - Вы загораживаете мне путь.
- Вы неважно слышите? - поинтересовался Ярдли, грубо ухватывая меня за руку повыше локтя. - Или плохо понимаете по-английски?
Наверное, он так думал меня остановить. Но вряд ли этот неучтивый лорд предполагал, что я дам ему отпор. И уж тем более не ожидал, что я именно таким образом. Неторопливо опустив свободную руку к его ширинке, я резко сжала пальцы.
Глаза Ярдли стали огромными, как у филина, а кожа на щеках пошла пятнами. Он тотчас же отпустил мой локоть и попытался разомкнуть мои пальцы, сжимавшие его фамильные ценности. Однако это не помогло: я лишь стиснула пальцы крепче.
- В следующий раз оставлю вас вообще без наследства, - предупредила я. - Понимаете мой славянский акцент?
Не посмев в ответ крикнуть или ударить меня, он запыхтел, заливаясь краской гнева, и я еще немного усилила нажим.
- Говорите громче, пожалуйста!
На его шее прямо перед моим лицом был багровый кровоподтек, напоминающий засос, и я вынуждена была наблюдать это отвратительное пятно до тех пор, пока Ярдли не выдавил:
- Да, понимаю. Отпустите же меня, вы... - тут он прибавил выражение, которое я не решусь здесь воспроизвести. Должно быть, я просто ослышалась.
Подержав Ярдли еще пару секунд, я отпустила его, и он сразу же торопливо пошел прочь, неловко согнувшись и бормоча в мой адрес что-то неясное, но определенно угрожающее.
- На завтрак я буду черный кофе и омлет, - сказала я ему вслед. - Распорядитесь, пожалуйста.
Ответа не последовало, и я отправилась к Джонатану, по пути ожесточенно стирая с ладоней следы прикосновения к Ярдли. Руки, даже защищенные перчатками, казались мне теперь грязным, а локоть, который он так грубо сжимал, на каждое мое движение отзывался болью.
Должно быть, будет синяк.
10
Звуки музыки привели меня в библиотеку. Джонатан сидел за роялем и играл какую-то необычную пьесу со странным рваным ритмом. Как я уже говорила, я мало что понимаю в классике (признаться, никакая музыка вообще не вызывает у меня эмоционального отклика), но эта мелодия звучала тревожно и странно, словно речь взволнованного, умственно нездорового человека. Должно быть, у того, кто написал ее, в голове был хаос, а на душе - тяжесть.