«Очень хотелось бы знать, когда Ваш взор падет и в нашу Республику или Вы и дальше намерены заниматься только Чечней. Хотя в то время, когда последняя цветет и расцветает, мы, Дагестанцы, тонем в пучине коррупции и беспредела чиновников… Ужасное положение людей вынуждает выходить на митинги против коррупции. Очередной такой митинг был проведен 03.10.2011 в гор. Махачкала, на площади Ленина, где люди вышли с плакатами «Нет коррупции, Нет чиновничьему произволу», «Долой беззубую, слепую и глухую прокуратуру РД, Грузия помоги нам обрести демократию» (выделено мной. — К. К.) и это только начало».
То есть Грузия воспринимается борцами с чиновничьим произволом как потенциальный защитник, потому что, как считается, сама с этим произволом справилась. Мы не может утверждать, стало ли такое восприятие результатом целенаправленной работы Грузии с данной частью северокавказского социума или же опосредованным эффектом пропагандистских усилий, направленных на интеллигенцию. В любом случае ясно, что, расширив свое присутствие на Северном Кавказе, Грузия легко обретет там новые группы поддержки. Такая перспектива гарантирована при нынешних особенностях северокавказской жизни, постоянно генерирующих протестную активность населения: высоком уровне коррупции, «непрозрачности» земельных отношений, отсутствии независимых правовых механизмов разрешения хозяйственных конфликтов.
Что касается черкесского движения, то «особые отношения» с ним Грузии основаны прежде всего на признании грузинским парламентом «геноцида черкесов» в годы Кавказской войны. Это решение парламент принял 20 мая 2011 года. При этом начиная еще с 2009 года в Грузии стали регулярно проводиться конференции по «черкесскому вопросу», на которые приглашались в том числе и черкесские общественники из регионов Западного Кавказа. Круг этих общественников был достаточно узок, «узнаваемость» многих из них в собственных регионах, возможно, невысока. Однако есть множество свидетельств за то, что идея признания «геноцида» имеет в черкесской среде поддержку, выходящую далеко за пределы этого достаточно ограниченного круга лиц. Достаточно сказать, что первая в постсоветской России книга под названием «Геноцид адыгов» была выпущена в Нальчике еще в 1992 году. Уже в первой половине 1990-х черкесская интеллигенция, воодушевленная открывшимися возможностями сотрудничества с зарубежной черкесской диаспорой, выработала основные положения «исторической политики», которые теперь являются практически общепризнанными у общественно активной части черкесского населения России. Даже лидеры наиболее пророссийски ориентированных, лояльных северокавказским региональным властям черкесских организаций практически никогда не позволяли себе негативно высказываться по поводу идеи признания «геноцида». Этот консенсус в черкесской среде столь явен, что властям регионов, где имеется черкесское население, неоднократно приходилось, например, отменять празднование юбилеев исторических событий (преимущественно эпохи Кавказской войны), по которым в черкесской среде доминирует негативная оценка. Так, власти Адыгеи в 2007 году отказались от идеи празднования 150-летия города Майкопа, против которой выступали многие черкесские активисты (в 1857 году Майкоп был основан как русская крепость). Вопреки первоначальным планам, День города в тот год провели без официального упоминания о юбилее.