Последняя песнь Акелы-3 (Бузинин) - страница 122

Одновременно с появлением хозяина и гостей в доме началась деловитая суета: две негритянки в пестрых бумазейных платьях, под ворчливым присмотром третьей, застелили стол потрепанной льняной скатеркой, придавив ее края массивными бронзовыми канделябрами с самодельными свечами. Вроде бы старинными, и вроде бы местной работы. Судя по шипящему треску сгорающих фитилей и приторно-пыльному амбре плавящегося воска, и подсвечники, и свечи изготавливали практически одновременно. Закончив декорировать стол и повинуясь молчаливому жесту Дона Педро, прислуга испуганной мышиной стайкой покинула «гостевую» залу. Минут через пять минут женщины вернулись и споро заставили стол глиняными чашками и плошками.

Пелевин обвел скептическим взглядом угощение, состоящее из фруктов и прочей зелени и вожделеюще склонился над громоздким кувшином, возвышающимся посреди стола. Обнаружив, что в полугалонной емкости плещется мутное и приторное даже на вид пойло, Алексей огорошено покачал головой.

— А что у нас насчет винца, а, хозяин? — траппер с видом завзятого выпивохи, выразительно щелкнул себя по горлу. — Ежли винища нет, так некоторые еще и виски с бурбонами пьют, или там бренди разные потребляют…

— Послушники нашей обители, — Дон Педро окинул Пелевина цепким взглядом и продолжил вещать с занудностью школьного ментора, — образ жизни ведут смиренный, от излишеств и страстей далекий.

Закончив недолгую речь проповедник, словно советуясь или ища поддержки и одобрения, покосился на портрет Толстого.

Полина, украдкой проследив за хозяином, кинула быстрый взгляд на фотографию и удивленно сморгнула. В полутьме скудно совещенной парой чадящих факелов хижины, ей показалось, что мужик на портрете одобрительно прикрыл глаза. Девушка тайком перекрестилась и посмотрела на фото вновь и облегченно вздохнула: граф по-прежнему пялился куда-то вдаль, а значит — привиделось.

— Да где излишества-то? — Алексей, прибывая в образе недалекого во всех отношениях наемника, неглядя ткнул пальцем в одну из тарелок, — здесь что ли? — Вляпавшись в густую, склизкую массу, тапер возмущенно сплюнул, — не еда, а трава сплошная. Я, чай, не козел, чтоб зеленью питаться, да и за окном не Пост Великий — можно и мясцом оскоромиться. А коли мясо зажал, так хотя бы чарку налей. Гости мы али кто?

— Гости, — продолжая сверлить Алексея взглядом, веско, словно забивая в сваю гвоздь, обронил Дон Педро. — Вы гости, а мы — хозяева. И пристало гостям хозяев слушать, почитать и оказать уважение трапезе…

— А чего тогда в хижину, куда фотографа отвели, — Полина, уперев руки в бока, вышагнула вперед и вопросительно уставилась на хозяина, — двое мордоворотов освежеванную кабанью тушку занесли? Или они ее есть, а фотографировать собираются? Сообразят групповой портрет на плэнере, так сказать?