Констебль потешно шмыгнул носом и продемонстрировал изумленному капитану переломленную пополам полицейскую дубинку.
— Так что, сэр, или вы платите за него штраф в размере двух фунтов восьми шиллингов и семи пенсов, — угрюмо буркнул страж закона, запихивая злосчастные обломки себе за пояс, — либо этот злодей ближайшие две недели проведет в тюрьме…
— Вот три фунта, — Арсенин протянул полицейскому несколько купюр, — и сдачи не надо. Э-э-э, любезный! — завопил он в спину выходящим на улицу констеблям, — а наручники? Наручники-то с него снимите!
— Ну и как вы это объясните? — холодно процедил Всеслав, зло поглядывая на растирающего запястья Корено. — Один — в дрова, — капитан кивнул на мычащего во сне Троцкого, — второй в кандалах.
— Я вас умоляю, Всеслав Романыч, — виновато пробубнил Корено, покаянно опустив голову, — не надо портить себе нерв. Я таки виноват, но, честное благородное, совсем на немножко.
Арсенин, проигнорировав жаждущий Колин взгляд, набухал себе полный бокал вина, замахнул его залпом и вопросительно уставился на одессита.
— Ну таки шо я имею сказать за этих неприятстев, — начал одессит, проводив сиротливым взглядом содержимое капитанского бокала. — Я таки почти не причем. — И, не дожидаясь, пока занесенный командиром кулак обрушится на стол, или того хуже, ему на голову, затараторил:
— Ви имели желаний всё знать за первый бастион, и я пошел тудой, как на свидание. И всё было хорошо, как в заведении у Цили Глайхгевихт (ну ви же помните за ту мадам?), но тут мне дорогу перебегает черная кошка, а следом за ней — Болек Дудка!
— Причем тут кошка?! — не на шутку закипая, зло прошипел Арсенин. — Причем тут Болек Труба?!
— Таки Дудка, — втянув голову в плечи, осторожно уточнил Корено. — Труба — тот порядочный биндюжник и живет себе до Одессы, а Дудка таки здесь! Этот поц имел себе гешефтов с торговли и не имел забот за хлеб и немножечко мяса, зато имел желаний жить шо Сема Рокфеллер и никак иначе! И таки своего добился. Ён собрал кредитов чуть не со всей Одессы и был таков! Даже старик Тартаковский, шо Тартаковский — сам Беня Крик не имел такого гоп-стопа! Умные люди искали того Дудку в Париже, Лондоне и даже Мадриде, а ён сбежал до Африки не знает головной боли за долги!
Устав возмущаться, Коля выхватил из рук Барта кружку с пивом, сделал большой глоток и продолжил.
— Я вижу себе глазами, как этот поц, будто порядочный, идет до церквы, вспоминаю, шо Господь заповедовал изгонять торгующих из храма и шагаю себе тудой. Болек тот еще поц, но не идиёт. Он таки видит меня и понимает, шо жить ему осталось немножко или еще меньше, и устраивает геволт! И пока мы, взяв разбег, шустрили по церкве, шо те зайцы, набежали местные драконы и заимели глупых желаний упечь меня за решетку. Но я ж, на минутку, не Христос, а они таки не Болеслав Карлович