Его усилия имели успех. Частичный. Лев, с видимым напряжением оторвав себя от стула, растекся в умильной улыбке, что-то бессвязно пролепетал, рухнул обратно и, уронив голову на стол, тут же отрубился.
— О! Глэдис! — Арсенин, заметив, что хозяйка гостиницы с интересом наблюдает за происходящим, подошел к стойке. — Ой, прошу прощения, миссис Хартвуд… Вы не знаете можно ли привести в чувство вот это? — Капитан раздраженно указал на почти сползшего под стол Троцкого и зло скрипнул зубами.
— Что он пил? — деловито поинтересовалась женщина, вынимая из недр стойки различные бутыль, пузырьки и флакончики. — Как давно и как много? — продолжила она наводить уточняющие данные, смешивая какой-то коктейль в высокой глиняной кружке.
Всеслав еще раз взглянул на Троцкого, сидевшего на стуле только благодаря Барту, удерживающему Льва за воротник и пожал плечами. Женщина с сожалением вздохнула, задумчиво прищурила глаз и, сыпанув в коктейль какой-то порошок, поставила кружку перед Арсениным.
— Влейте это, — принюхавшись к содержимому кружки, Глэдис явственно поморщилась, — в него. — Хозяйка качнула головой в сторону Троцкого. — Через полчаса сможет разговаривать. Через час будет как новенький. Ну, почти, как новенький. Правда, завтра, — женщина с искренним сожалением взглянула на Льва, — завтра я ему не завидую…
Арсенин, благодарно кивнув трактирщице, бережно донес кружку до своего стола, с помощью Дато и Барта выполнил инструкции и, дожидаясь, когда же Лев очнется, с удрученным видом уселся на стул. Однако на этом сюрпризы не закончились.
Менее чем через четверть часа в зал трактира вошел Корено. Трезвый. Но с синяком в полскулы, в наручниках и в сопровождении двух дюжих констеблей. Увидев столь странную процессию, Арсенин тихо ойкнул, Барт озадаченно почесал бороду, а Дато с решительным видом сунул руку за пазуху. Видимо, подозрения капитана о наличии у подчиненных неучтенных стволов имели веские основания.
— Доброго дня вам, сэр! Честь имею — констебль Фланнаган! — полицейский, небрежно кинув ладонь к срезу белого шлема, качнул головой в сторону Корено. — Вам знаком этот человек?
— Знаком, — коротко вздохнул Арсенин, уныло озирая помятую физиономию одессита. — Что он натворил?
— Циничное нарушение общественного порядка в храме святого Ботульфа, что на территории порта находится, — загибая пальцы, начал перечислять Колины грехи полицейский, — неповиновение и злостное сопротивление полицейским чинам, — полицейский аккуратно потрогал распухшее ухо, ожег Корено неприязненным взглядом и добавил. — А еще он казенное имущество попортил.