Через несколько минут ожидания подле планширя бригантины вновь замаячили тени, но уже в количестве трех штук и почему-то укутанные в голландские непромокаемые плащи. Вахтенный с канонерки недоуменно подивился, зачем в жару таскать непромокашки, как тени, двигаясь резко и четко, почти одновременно перемахнули на палубу «Алджерина» и слаженно взмахнули руками. Англичанин успел заметить, как ночную тьму рассек серебристый просверк, и что-то острое и холодное вонзилось в его горло. Хрипя и заливая палубу кровью, вахтенный рухнул на палубу, и перед тем, как смерть закрыла ему глаза, он увидел, как тела энсина и подвахтенных, пронзенные чужими клинками, валятся вслед за ним.
— Таки добро пожаловать! — крикнула голосом Корено одна из теней, присев в шутливом реверансе. — Таможня даёт добро!
Не дожидаясь, пока десантники из абордажной партии запрудят верхнюю палубу, одессит скинул плащ и, откинув квадратную крышку люка, скользнул в машинное отделение: нужно было выяснить, захотят ли кочегары и машинист сыграть в героев. К счастью для англичан, никто из дежурной троицы не горел желанием почить за Королеву и Империю: все трое, дружно задрав руки, выбрались на верхнюю палубу и уселись на кнехты под присмотром угрюмого бура. Пока первые пленные вольготно устраивались на обдуваемом легким бризом пятачке возле кормового орудия, абордажники резво пронеслись по узким коридорам внутренних помещений, нещадно вытряхивая полусонную команду из подвесных коек. Как и предполагалось, оказать сопротивление никто не решился. Выстрела в потолок, пары зуботычин да наводящих ужас перекошенных бородатых рож десантников экипажу хватило за глаза, и матросы, задирая руки как можно выше, гуськом потянулись на палубу. Оба ночевавших на борту канонерки офицера тоже моментально сообразили, что при раскладе четыре пустых руки против шести револьверных стволов, смерть будет не героическая, а очень быстрая и глупая, предпочли достойно сдаться. А поднявшись наверх и увидев залитые кровью трупы дежурной вахты, и вовсе сникли и от мыслей о сопротивлении отказались напрочь. Вот только, глядя, как спускаясь, беззвучно скользит по флагштоку британский флаг, старший офицер закрыл лицо руками и заплакал.
Арсенин, кинув косой взгляд на офицера, чуть виновато качнул головой, но, вспомнив о болтающемся на рейде Дурбана «Одиссее» и своей команде, буркнул вполголоса: «Не загоняйте мышку в угол. Вэ Эс Кочетков. Избранные сентенции. Том первый», продолжил расставлять у орудий десантников, хоть что-то смыслящих в артиллерии. В то, что канониры-пехотинцы, наводя пушки с качающейся палубы, смогут хоть куда-нибудь попасть, он не верил ни на йоту, скорее, рассчитывал, что грохот дружественных стволов сильно поспособствует поднятию боевого духа десанта.