Несмотря на это, Олененок не унимался. Они на пару с Пашкой насели на меня с требованием объяснить, как еще можно придать движение летательному аппарату. Пришлось рассказать им про воздушный винт и выстрогать вертолет «Муха». Этот воздушный винт на палочке мы тоже делали в детстве. И запускали, раскручивая ладонями. На пару недель это обозначило новое направление в ребячьей деятельности. Теперь состязались по принципу, у кого выше и дольше пролетает. А потом Олененок сам додумался до двигателя. Нет, конечно, никакой резинки-«авиационки». Но он же был индейцем. А какой упругий элемент привычен для краснокожего? Правильно, лук.
Основой движка стали две упругие костяные пластинки. Одним концом они упирались в переднюю бобышку фюзеляжа, другой свободно скользил петлей по рейке. Тетива из жил закручивалась валом воздушного винта, запасая энергию. После отладки, несмотря на некоторое аэродинамическое сопротивление, такой привод обеспечил полет авиамодели.
Дальше маленькие аэропланы становились все совершеннее. Отрабатывались профили крыла, фюзеляжа, аэродинамика. Рекордные модели умудрялись преодолеть по воздуху полкилометра и более. Несколько штук умудрились улететь на другой берег реки, парочку из них так и не нашли. А вид летающих над полем самолетиков вызывал, с одной стороны, у детей и молодежи желание приобщиться к покорению воздушных пространств, с другой – ворчание у старшего поколения. Не все сразу могли принять такую забаву, да и отвлечение детворы от домашних обязанностей встречалось без энтузиазма. Но, тем не менее, процесс пошел, как говорил первый и последний президент СССР.
Разумеется, у ребят не могла не возникнуть идея насчет самолета, способного поднять в воздух и человека. Когда они заявились ко мне с этим вопросом, я ограничился одной рекомендацией: «Рассчитывайте». На вопрос «как?», ответ был: «Думайте». В итоге, взвалив на себя руководство авиамодельным кружком, Пашка с Олененком надолго ударились в эксперименты и расчеты.
Конечно, они допустили изначальную ошибку, пытаясь экстраполировать схематическую модель под эту задачу. В итоге вес самолета рос быстрее, чем его подъемная сила. Когда в качестве фюзеляжа стало выступать сосновое бревно миллиметров двести диаметром, ребятам стало ясно, что движутся они куда-то не туда. Однако расчет и постройка пространственных конструкций были для них еще «не по зубам». После моих объяснений парни некоторое время переживали свое фиаско, однако не отчаялись, а снова взялись за эксперименты с авиамоделями. Правда, вскоре их обучение заканчивалось, предстояли военные сборы, а потом стажировка на производстве. Так что перед ребятами была поставлена задача найти себе преемников. Забегая вперед, скажу, что, спустя двадцать лет, в воздух поднялся первый аэроплан конструкции Виктора Оленева.