Общий счет дня по финским данным только по истребителям составил целых пять сбитых и четыре поврежденных И-16, не считая семи СБ и одного Р-5, против всего одного «Фоккера». Им стал D.XXI борт. FR-111 сержанта Каармы. Летчик пытался посадить подбитый самолет в районе озера Люкюлян, но врезался в лес и разбил свой Фоккер. Сам Каарма получил ранения.
Однако и на советской стороне особого уныния не наблюдалось. В результате боя 7-й ИАП потерял всего два И-16, ещё пара самолётов вернулась с десятком пробоин в каждом. Тем не менее, на фоне семи сбитых истребителей и одного бомбардировщика эти потери выглядели вполне приемлемо. В целом результаты боя были отмечены как положительные, но был отмечен и ряд существенных недостатков, главным из которых было отсутствие взаимодействия в бою, неумение вести бой группой. В качестве недостатка отмечалось также, что во время боя «не учитывали тактику противника: он одну группу держал вверху, а одну внизу, сверху вниз затягивал по одному и внизу бил одиночек». Это замечание в своем отчете о бое сделал старший политрук Диденко, весьма точно подметивший характерные особенности первого крупного воздушного боя с финскими истребителями.
Финны действительно шли к месту боя эшелонировано по высоте, а когда основные группы обоих финских отрядов оказались втянутыми в бой с советскими истребителями, сверху атаковали увлекшихся боем пилотов «ишаков». В этой связи интересно отметить, что первым, ввязавшимся в бой с советскими истребителями на высоте примерно 2000 м, было звено Луукканена, занимавшее нижний эшелон в боевом порядке финских истребителей.
Интересные выводы сделал командир 4- й эскадрильи старший лейтенант Шинкаренко: «Летчики эскадрильи дрались смело, атаковали энергично. Мы еще раз убедились в отличных боевых качествах Й-16, в его преимуществах над «Фоккером-Д-21».
Этот бой и последующие схватки с истребителями противника поставили под сомнение целесообразность действий тройками. В атаке тройкой один из ведомых прикрывает ведущего сзади, второй же оказывается как бы лишним, даже в известной мере мешает, затрудняя маневр. Не случайно тройки в бою порой распадались, один из ведомых начинал действовать самостоятельно.
Петр Покрышев тоже считал, что «надо изменить боевой порядок, составить звенья из двух или трех пар. Нам возражали:
— Тройки испытаны в Испании и на Халхин-Голе. А парами действуют истребители противника, которых мы успешно бьем. Следовательно, наш боевой порядок оправдывает себя, и менять его нет необходимости.
Это был сильный аргумент, с которым приходилось считаться. Спор могла решить только проверка на практике.