И она назвала цену – по мнению Руслана, все равно несколько… неадекватную. Эта маленькая сумочка, похожая на лакированный сундучок, могла бы стоить и дешевле… Но он рассчитывал, что она может стоить дороже, думал, что придется потратить все деньги или ему денег не хватит. Посмотрел искоса на Людмилу. Глаза у девушки горели, она облизывала пересохшие губы остреньким язычком, под косметическим румянцем пробивался естественный… Алчность красила ее, как не могли украсить его поцелуи. На каком-то птичьем языке она заговорила с Любовью Ивановной, и та прекрасно поняла ее и ответила на все вопросы. Они в четыре руки щелкали звонкими замочками, выворачивали шелковые подкладки, разматывали змеиные кольца ремешков.
Руслан заскучал и стал смотреть в сторону.
Девочка в коротком не по росту пальто чинно шла по проходу между прилавками, крутила головенкой, словно высматривала нужный товар. «Элька! Что она здесь делает? Наверное, заметила нас на улице и увязалась. Неловко будет при ней покупать Людмиле сумку. Фу, какое глупое положение», – только и успел подумать Руслан до того, как случилось нечто, что уж впрямь ни в какие ворота! Эля спокойно, не оборачиваясь на продавщиц, ничуть не озабочиваясь их щебетливым присутствием, потянула с витрины рукавички – белые на меху рукавички, вышитые синей и белой шерстью.
Руслан забыл, как дышать. Его сестра, его любимая младшая сестренка ворует вещи, не конфетки, не горячие булочки, а серьезные, дорогие вещи, за такое по головке не погладят! Он покосился на Людмилу, та ответила ему недоуменно-веселым взглядом.
– Подожди меня, хорошо? – шепнул он ей.
Пожалуй, все еще можно исправить, если удача будет на его стороне, подумал он. Сейчас нужно незаметно вывести Эльку с рынка и прогнать домой. А там, глядишь, и до сумочки очередь дойдет, если уж она так мила Людмилиному сердцу. Но сначала – обязанности старшего брата.
– Эля! – громким шепотом окликнул он сестренку.
Та не услышала его, продолжая крутиться у прилавков. Наглый ребенок, ничего не боится! Но потом вдруг подняла глаза и уставилась на него удивленно.
– Руслик? – прошептала она. А потом спросила еще что-то, но понизив уж голос так, что он едва расслышал: – Ты что, меня видишь?
– Разумеется, я тебя вижу! – прошипел он сквозь зубы. – И те две тетеньки тебя тоже вот-вот увидят, если ты оттуда не выйдешь! Верни вещи немедленно, и убираемся отсюда! Брысь!
Эля хмыкнула, бросила на прилавок рукавички и подошла к Руслану. Внезапно он уловил движение позади себя, похолодев, оглянулся, но это была не продавщица и не милиционер, а Людмила. Она отвлеклась от осмотра сумок или решила, что спонсор покупки должен находиться рядом с ней неотвязно. На Элю она даже не взглянула, посмотрела сначала на Руслана, потом на рукавички.