«Здорово же он наклюкался», — брезгливо подумал Александр и слегка тряхнул собеседника за плечо. Неожиданно тело Вадима медленно сползло со стула и ухнуло на пол.
Потрясенный Позин в бликующем свете явственно разглядел массивную рукоятку ножа, торчащую над спутанной гривой черных волос. Музыка играла все так же громко, из глубины бара раздавались какие‑то не стройные выкрики. Александр вскочил. Человек, до того стоявший у стойки, медленным шагом направился в его сторону, у него в руке был пистолет с глушителем, нацеленный на Позина, который застыл как истукан.
— Не бойтесь, Александр Викторович, стрелять он не будет, — кто‑то дружески шепнул ему на ухо.
Позин хотел обернуться, но его уже держали четыре крепкие руки. Ему на лицо легла влажная повязка, нечто вроде маски, спускавшаяся до подбородка. Тряпка была влажная и пахла вполне приятно. Александр несколько раз вдохнул этот запах и почти тут же отключился.
Пришел он в себя от резкого света лампы, какие бывают в операционных. Она была направлена прямо ему в лицо, и он зажмурился. От рук и ног тянулись какие‑то проводочки, как при съеме кардиограммы.
— Не хотите ли пить? — спросил низкий мужской голос.
— Не отказался бы, во рту пересохло, — сразу ответил Александр: во рту было не только гадко, но и действительно сухо.
Голову Позина аккуратно приподняли и подали большой стакан прохладного сока. Жажда была утолена, и теперь он чувствовал только легкость и приятное утомление, какое бывает после изрядной физической нагрузки. И тут он услышал хорошо знакомый ему голос — сочный баритон, привыкший командовать.
— Не волнуйся, Саня, никакого вреда тебе не причинят, — предупредительно заверил тот.
— А я и не волнуюсь… — Ответ вышел как бы сам собой.
— Вот и прекрасно! — одобрил баритон.
— Не вполне согласен, — возразил Александр, но тот продолжил, не среагировав на его замечание:
— Я задам тебе несколько вопросов, на которые ты ответишь правду, поскольку я задаю эти вопросы в интересах безопасности нашего общего с тобой государства. Ты ведь всегда был государственным человеком? Не так ли?
— Так. Был и есть. — Позину было легко и приятно соглашаться с этим знакомым бодрым, уверенным з себе и в нем баритоном.
— Вот и чудненько! Скажи, почему тебя так интересует, кто убил девицу Шестакову?
— Она была моей подругой.
— Ты что, хочешь отомстить ее убийцам?
— Хочу.
— Похвально. А ты готов ради этого пожертвовать собственной жизнью?
— Нет.
— Молодец, — одобрил баритон.
Позину показалось, что какой‑то тяжелый камень свалился с его души.
— А теперь прошу отвечать четко и односложно. Договорились?