Польская красавица Малгожата была необыкновенной дурой, лишенной даже намека на мозги, что очень нравилось Молоканову. Ему было не по душе, когда женщины пытались взять над ним верх. Он сразу давал понять, что ему это не нравится. Малгожата даже не пыталась проявлять женский норов и вела себя тихо и покорно, исполняя любую прихоть Аристарха.
То ли Малгожате ударило в голову розовое испанское шампанское «Фрейшат», то ли ветерок с озера унес у нее остатки осмотрительности, но сегодня случилось невероятное. Молоканов привычно хлопнул себя по коленке, что означало: «Быстро возьми в рот моего «приятеля»!»
Малгожата в ответ на предложение надула губки и умоляюще проговорила, нещадно путая русский с польским:
— Очень прошу пана, не сейчас. Я так устала, что двигаться не могу.
Молоканов был потрясен.
Малгожата не поняла, что сморозила глупость. Более того, она ленивым жестом дотянулась до бутылки бесценного «Шато–Икем» и плеснула себе в бокал. При этом пролив на стол несколько капель драгоценной влаги.
Это совсем вывело Молоканова из себя, и кровь ударила ему в голову.
— А мне надо, чтобы только язык твой двигался! Ты что, с ума сошла? Ты смеешь мне отказывать, ты, сучка! — взревел он, вскакивая с кресла.
До Малгожаты наконец дошло, что она сваляла дурака.
— Милый пан, прошу прощения, ищу к вам, иду! — испуганно воскликнула полька.
— Всякая блядь будет тут мной командовать! — разбушевался Молоканов. — Совсем нюх потеряла, шлюха поганая!
Его лицо побагровело. Долго копившаяся в Молоканове отрицательная энергия искала выход. Выход был найден в лице несчастной варшавской проститутки.
Малгожата торопливо выбралась из кресла, мгновенно скинула с себя коротенькое платьице, оставшись в одних ажурных трусиках, опустилась перед Молока- новым на колени, привычно распахнула его халат и устремилась губами к его плоти. Но Молоканов грубо оттолкнул проститутку. Она откинулась на землю, шлепнулась на упитанные ягодицы и, хлопая голубыми глазами, изумленно смотрела на обычно спокойного клиента, пытаясь понять, как ей исправить допущенную оплошность.
Аристарх наклонился, чтобы ударить девушку рукой, но передумал и ткнул ее ногой в лицо. Малгожата опрокинулась на траву, еще не успевшую просохнуть от ранней росы. Она подняла мокрое лицо, по которому растеклась тушь. Теперь было видно, что девушка не так уж и красива: нос длинноват, скулы слишком высоки. Остренький подбородок. Но клиенты обожали проститутку за умение обрабатывать мужское естество столь искусно, что даже самые безнадежные оживали у нее во рту, извергая сексуальный нектар, как огнетушитель — пену на пожаре.