Джулия поняла, что сейчас все мысли Константина сосредоточены на том, чтобы отделить зерна от шелухи, и ему явно не до нее. Она не стала далее испытывать его терпение и распрощалась.
— И тебе всего самого–самого, — ответил Рокотов.
Повесив трубку, Джулия долго сидела в задумчивости. Вспоминалась Москва, покрытая снегом, с немытыми автомобилями, медленно ползущими по черному асфальту. Ей вдруг стало зябко, она передернула плечами и прошла в гостиную, где ярко пылал огонь в камине.
Прислуга знала, что вечера хозяйка проводит у камина, огонь в котором обязательно должен быть разведен к шести часам.
Джулия присела у огня, протянула руки к пламени и ощутила ладонями жар, исходивший от пылающих поленьев.
Удивительное дело: дрова в Нью–Йорке — большой дефицит. Нет, досок и брусьев много, их можно заказать в любой конторе, торгующей древесиной. Но вот настоящие дрова — круглые чурбачки с неровно присохшей корой — приходилось выписывать из лесной глухомани на канадской границе. Пока дровишки добирались до Нью–Йорка, они становились поистине золотыми. Но Джулия была готова заплатить за удовольствие ощутить аромат сырого леса: прели, увядшей листвы и еще какого‑то странного запаха, напоминающего сушеные грибы.
Она смотрела на огонь, и ее постепенно охватывало тоскливое чувство своей ненужности.
Савушка подрастал, — в нем уже начала проявляться та мужская самостоятельность, которую матери поначалу принимают за непослушание и очень обижаются. Однако с этим придется смириться: сын рос в отца. Это должно было бы радовать Джулию, но вместо этого причиняло ей большую боль. Она с горечью осознавала, что однажды наступит день, когда Савушка станет совсем взрослым и выпорхнет из гнезда и она останется совсем одна. Эти мысли мучили Джулию, заставляли грезить о совсем уж нереальных вещах. Лишь сильная боль заставила ее ойкнуть и отдернуть руки от огня.
Она смотрела на покрасневшие ладони и решала, что необходимо предпринять, чтобы не сойти с ума. Требовалось что‑то радикальное, что‑то решительное.
Вот было бы здорово, если бы она оказалась в Москве и нашла там Костика Рокотова! Он дал бы ей задание, и она занялась бы вместе с ним расследованием таинственных убийств ученых. Но Константин так далеко…
Далеко ли? Десять часов — и она в Москве. А там… Мысль заработала четко, когда мозг выбрал правильное направление.
Заказ билета на Москву, завершение текущих дел в Нью–Йорке и оформление документов заняли не более двух суток. Дом она могла смело доверить своему «маленькому интернационалу», как она называла небольшой, но дружный коллектив, обитавший под крышей ее дома.