Этот поток красноречия трактирщика не был беспричинным: Мартенс тянул время, ожидая появления Томаса Утенхольта, за которым успел послать, выйдя на минуту в трактир. Он надеялся, что судовладелец поможет ему выпутаться из этой скверной истории, поскольку того, во-первых, гораздо лучше подвешен язык, а во-вторых, недостача в кассе была очень крупной — такой крупной, что в доме у трактирщика не нашлось бы столько денег, чтобы покрыть ее полностью. Он уже начал выдыхаться, а Утенхольт все не шел. Неужели он решил выйти сухим из воды?
Однако вскоре появился и Утенхольт. Войдя в «шкиперскую горницу», он с наигранным удивлением осведомился, в чем дело. Господин Анкельман объяснил. Тогда Утенхольт напустил на себя грозный вид и обратился к Мартенсу, подойдя к нему вплотную и суя ему в руку увесистый кошелек, — как он полагал, — незаметно для остальных:
— Ай-я-яй, любезный Мартенс, я очень надеюсь, что с кассой у вас все в порядке, ведь я всегда считал вас честнейшим и порядочнейшим человеком. Ну-ка выкладывайте, друг мой, деньги из ларца и пересчитайте их хорошенько.
Тут вмешался Карфангер:
— Я предлагаю поручить подсчет денег присутствующим господам из адмиралтейства, а трактирщик пока пусть постоит в стороне. Господин Утенхольт, если пожелает, может присутствовать при этом.
Карфангеру пришлось еще раз кое-что разъяснить Анкельману и Шредеру, а также известить Утенхольта о том, что Мартенс уже пытался подбросить недостающие деньги в кассу. Наконец его предложение было принято. По прошествии получаса выяснилось, что в кассе недостает более ста талеров, даже если вернуть в нее деньги из кошелька Мартенса.
На другой день в адмиралтействе собрались члены коллегии, несколько старейшин шкиперской и матросской гильдий, чтобы разобрать дело Йохена Мартенса. Оказалось, что среди присутствующих у трактирщика имеется немало друзей и ходатаев из числа шкиперов и простых матросов. Более всех усердствовал, защищая своего бывшего старшего боцмана, Томас Утенхольт.
Он беспрестанно повторял, что в кассе никогда еще не обнаруживалось недостачи, не оказалось бы ее и в конце нынешнего года.
— Вы хотите сказать, господин Утенхольт, что Йохен Мартенс распоряжался деньгами из выкупной кассы так, как если бы это были вклады? — спросил председательствовавший Иоахим Анкельман.
— Да, в некотором роде.
— Однако он не выдавал расписок, по которым мог бы отчитаться перед адмиралтейством?
— Как таковых не давал, но записи в приходно-расходной книге вполне могут их заменить, — возразил Утенхольт.