Исабель показала на деревянное строение в стороне:
– А вон там находятся туалеты.
Эсперанса поежилась при одной мысли о том, что здесь нигде невозможно уединиться.
– Нам повезло, – с гордостью сказала Исабель, – в других лагерях приходилось ходить в канаву.
Эсперанса посмотрела на нее, сглотнула и кивнула, неожиданно ощутив благодарность.
К ним подошел бригадир, обменялся рукопожатиями с Хуаном и Альфонсо и указал на дом, перед которым и остановился их грузовик. Женщины помогли Мигелю перетащить сумки. Затем внутрь вошли мама и Эсперанса. В доме были две комнатушки. Половину первой занимала кухня с плитой и раковиной. Еще там были стол и стулья. У печи – горка дров. Посреди комнаты на полу – матрас на ножках. Во второй комнате лежал еще один матрас, побольше, – на нем смогли бы поместиться двое взрослых людей, а рядом стояла крошечная детская кроватка. Между ними втиснулся деревянный ящик для фруктов, который можно было использовать как ночной столик. Над ящиком располагалось еще одно окошко.
Мама огляделась и слабо улыбнулась Эсперансе.
– Мама, это дом для нас или для Гортензии с Альфонсо? – спросила Эсперанса с надеждой, что их лачуга, возможно, будет лучше.
– Мы будем здесь жить все вместе, – сказала мама.
– Мама, но мы же все не поместимся!
– Эсперанса, здесь дают жилье только мужчине с семьей, а не одиноким женщинам. Это семейный лагерь, у нас должен быть глава семьи, мужчина, чтобы мы могли здесь жить и работать. И этот мужчина – Альфонсо. – Мама опустилась на кровать, ее голос звучал устало. – Он сказал, что мы – его родственницы, так что, если кто-то нас спросит, мы должны будем это подтвердить. Иначе мы не сможем здесь остаться. В соседнем доме живут Хуан и Жозефина, так что мы сможем договориться, кому где спать. Мигель будет спать с ними и с малышами. А Исабель будет спать здесь с Альфонсо, Гортензией и с нами.
Вошел Мигель, поставил их чемоданы и вышел. Из соседней комнаты доносились голоса Альфонсо и Гортензии.
Мама встала, чтобы распаковать вещи, и запела.
Эсперанса почувствовала, как в ней закипает гнев.
– Мама! Мы живем как в стойле! Как ты можешь петь? Как ты можешь радоваться? У нас даже нет собственной комнаты!
Голоса в соседней комнате внезапно умолкли.
Мама смерила Эсперансу долгим суровым взглядом. Потом тихо закрыла дверь.
– Сядь, – сказала она.
Эсперанса села на крошечную детскую кроватку, заскрипели пружины.
Мама опустилась на матрас напротив, их колени почти касались друг друга.
– Послушай меня, Эсперанса. Останься мы в Мексике, я бы вышла замуж за дядю Луиса, нам пришлось бы жить с тобой в разлуке и мы были бы несчастливы. Здесь же у нас два выбора: быть вместе и быть при этом несчастными или быть вместе и к тому же быть счастливыми. Доченька, здесь мы не должны разлучаться, а потом к нам приедет и Абуэлита. Подумай, какого поведения она от тебя ждет? Мой выбор – быть счастливой. Что выбираешь ты?