— А что хорошего ты сделал, человек? Снял один фильм, трахнул миллион баб?
— Снял, — он невозмутимо кивнул, — трахнул. Может, повезет и удастся все это повторить.
— Ты сука! — закричала она. Это слово получалось у нее почти без акцента. — Ты специально издеваешься надо мной! Ты жестокий, неблагодарный! Ты сдохнешь в одиночестве!
Он встал с кресла и подошел к ней вплотную.
— Давай остановимся на этом, — тихо произнес он. — Сегодня наша последняя ночь в Париже. Сходим поужинать.
— Я не хочу есть. Я поеду домой.
Он протянул руку, но она отстранила ее. Хлопнула дверь ванной, из душа с шумом полилась вода. Оставшись один, Александр закончил одеваться и вышел из номера.
* * *
В фойе оказалось на удивление много народу, гости толпились у стойки, сидели в мягких креслах, окруженные багажом. Александр позавидовал их веселому возбуждению, свойственному всем путешествующим. Он постоял в холле, наблюдая за суетой, ощущая энергию, бегущую по чужим телам, как по проводам.
Ему стало легче. Насвистывая, он спустился вниз, в бизнес-центр. Он провел за компьютером меньше сорока минут. Именно столько потребовалось, чтобы бесповоротно изменить свою жизнь. Отправив последние письма, он заплатил за распечатанные листы, сложил их вдвое и запечатал в конверт.
— Я заберу его завтра утром у консьержа, — предупредил он, протягивая конверт молоденькой девушке за столом.
Девушка кивнула. Она была больше похожа на испанку, чем на француженку. Глаза цвета молочного шоколада. Он невольно задержал взгляд на ее лице, она заметила это и тут же покраснела. Александр замер, чувствуя, как ощущение беззаботного счастья накрывает его с головой.
Мадлен сидела за дальним столом в углу ресторана. Он замешкался, глядя, как она маленькими глотками пьет воду из стакана. Она выглядела потерянной. Он испытал острый приступ вины. Сегодня он мог быть великодушным, мог избавить ее от слез. Почему она, как никто другой, всегда будила в нем жестокость, которую он предпочитал оправдывать честностью?
Он подошел к столу, Мадлен улыбнулась.
— Ты уже заказала?
— Нет, ждала тебя.
Он принял меню из рук метрдотеля.
— Что такое argent?
— Серебряная.
— Ты будешь серебряную треску? — спросил он.
— Нет, я хочу лобстера.
— Прекрасно, я, пожалуй, тоже. — Он с удивлением поймал себя на этом «прекрасно», ему действительно было жаль ее. Он отложил меню и посмотрел на Мадлен. — На какое число ты взяла билеты?
— На завтрашний вечер.
— Почему не на утро?
— Я подумала, ты захочешь показать Перро дневник.
— Он звонил тебе? — спросил Александр, мгновенно теряя аппетит.