Колдовство
предполагает
совершение
множества
нелепых
действий,
причем
совершенно
всерьез.
Многие не
колдуют не
потому, что
не умеют, а
просто не
способны
удержаться
от смеха.
Сосед
чесался,
психовал,
предполагал,
что у Варвары
клопы или же
у него
аллергия на
что-то, и
убегал,
замученный
адским зудом.
Робин
Время
второго
завтрака еще
не наступило,
но Робин уже
ощущал
усталость и
раздражение
конца
рабочего дня
и был вне
себя. Он шел от
станции
метро
«Деловой
центр» к
офису крупным
военным
шагом, широко
размахивая правой
рукой и
сжимая
черную папку
в левой.
Деловых
встреч
сегодня не
намечалось,
впрочем, как
и в любой
другой день.
В половине
одиннадцатого
он обычно
съедал сэндвич
с беконом,
запивая
«Серым
графом»[2] с
молоком, и
приходил в
приятное
расположение
духа. Но
сегодня все
шло
наперекосяк
с пяти утра.
Во-первых,
пришлось
подняться до
зари. Затем — включить
компьютер,
проверить
расписание
самолетов:
вдруг
задержится
рейс, зачем
тогда в аэропорт
рано
тащиться? Да
еще
требовалось
выяснить, как
добраться от
Строгино до
Шереметьево.
Найти
безопасный и
недорогой
маршрут было
проблематично,
хоть Робин и
знал две самые
нужные фразы:
«С-пасьиба» и
«Сколька
деньег?»
Такси
отпадало.
Даже
москвичи не
доверяли таксистам
в своем
городе, что
уж говорить о
заезжем
англичанине
Робине:
обдурят
мошенники,
как липку
обдерут! Тем более
в такое
неподходящее
время суток —
только его
жена могла столь
легкомысленно
выбрать самый
идиотский
рейс.
А ведь
порывалась
вместе с ним
лететь еще в октябре,
потому что ее
брат тут,
видите ли, слег
в больницу.
Робин едва ее
отговорил:
сам-то он в
командировку
ехал, ну а ей
разве что
отпуск брать
внеочередной
— не оплатили
бы. И хоть
послушалась
она его,
осталась в
Англии —
названивала
каждый день
потом. В
больнице с
ней по
телефону,
похоже, не
говорил
никто; а он-то,
Робин, —
справочное
бюро для
больных, что
ли? Своих
забот хватает.
И без того
пришлось
потратить
время, чтобы
«ту самую»родственницу
найти — то ли
была брату
бывшей
благоверной,
то ли вообще
седьмой
водой на
киселе.
«Та
родственница»,
к счастью,
умела
изъясняться
по-английски.
Не так чтобы
уж слишком хорошо
— с акцентом,
ну да что с
них возьмешь
тут, Москва —
ведь это даже
не Мумбаи.
Она и
сообщила Робину,
что брат
тяжел, на
ладан дышит,
но из больницы
выписали
домой. Жена
едва узнала,
чуть не
рехнулась:
«Завтра
вылетаю!» —
заорала в
телефон.
И вроде
снова убедил,
что вылетать
не стоит:
срок
паспорта ее
почти истек,
да ведь могла
и просто не
успеть —
брату
остались
считанные
дни, хотя об
этом тактичный
Робин ей не
говорил. Ну
какой был смысл
приезжать?
Брата, если
что,
похоронить и
без нее
смогут,
конечно. Вон
мать свою летала
ж хоронить — и
что? Только
довела себя
потом почти
до анорексии.
Именно что
вроде убедил…
Если б не та
взбалмошная
родственница
(чтоб ей
неладно
было!),
которая,
выходит,
уломала ее в
Москву
лететь, все
было бы
хорошо! Жена сидела
бы в Англии, а
Робин в это
время ел бы сэндвич,
запивая чаем
«Серый граф».
Какие
бестолковые
создания женщины,
здравого
смысла нет у
них в мозгах.