— Не
понял? —
поднял на
Варвару Леха
свои затуманенные
глаза. —
Придут? И-и-и
хто?
Любовник?
— Моя
подруга
придет,
Танька.
— А... Ну,
па-адруга это
ни-че-во-о-о!
Па-адруга —
эт-то
все-даки
жен-н-нчина, а
жен-нчины —
это а-а-атлично!
— и продолжил
душераздирающим
баритоном:
«Не
печалься,
люби-и-и-мая,
За
разлуку
прости-и-и
меня-а-а...
Я
вернусь
раньше
времени...
и... в
окно
постучусь!»
Леха
замолк,
придав лицу
трагическое
выражение,
чтобы дать
Варваре
прочувствовать
могучую
лирику песни.
Он сделал
глубокий
вдох, прежде
чем перейти
ко второму
куплету, но
его перебил
звонок в
дверь.
Еще у
порога
Танька
затараторила
без единой
паузы, слова
извергались
из нее, как
лава из
огнедышащего
дракона:
— М-м-море
брутян возле
Красной
площади, входят
и выходят
через
магнитные
рамки, их там,
наверное, для
сканирования
бомб
расставили,
пока вроде бы
ничего не
взорвали и
никого не задержали,
все
тихо-мирно,
возле рамок
тумбочки,
милицанеры
всех
спрашивают,
есть ли
спиртное,
несколько
бутылок пива
на этих тумбочках
выставлено,
шампанское
не один дурак
не оставил,
все проносят
внутрь водку
и сразу же
начинают
пить, ну вот я
тоже шла мимо
магазина,
представляешь,
шампанского
там нет и в
помине, все
полки в
винном
забиты лимонадом
«Тархун», а
среди них
Шатонеф-дю-Пап
каким-то
чудом,
девяносто
шестой урожай,
представляешь,
я глазам
своим не
поверила,
такое и в Харродзе[44]
редко
встретишь,
ну, в общем,
вот я купила
его нам с
тобой,
прекрасно
выглядишь,
кстати, как
ты поживаешь
вообще?
Она
вручила
бутылку
красного вина
обалдевшей
от радости
Варваре,
чмокнула в
щеку и тут же
двинулась на
кухню, не раздеваясь
и не
дожидаясь
ответа.
Варвара так и
застыла с
бутылкой в
руках возле
открытой
двери, глупо
улыбаясь
открытым
ртом.
— С
наступающим!
— Танька
протянула
Лехе руку для
приветствий.
— Меня Танька
зовут, а вас как?
— и прежде чем
Леха успел
представиться,
она чмокнула
и его тоже.
— Как-кие
у тебя
подру-у-уги! —
восхитился
Леха, зыркая
по очереди то
на Таньку, то
на Варвару,
которая,
заметив
Танькино
касание
Лехиной щеки,
моментально
очнулась, с
грохотом
захлопнула
дверь и
ринулась на
кухню, словно
ревнивая
Багира.
— Ты одна,
без Робина? —
спросила она
Таньку ехидно.
— Робин
улетел вчера
обратно в
Лондон, —
передернула
та плечом
недовольно и
тут же
приняла ироничный
тон: — Прости,
но я не знала,
что у тебя
тут особое пати,
куда можно
только с партнерами,
— она скосила
глаза на
Леху, который
уже разливал
на троих.
В
момент
устыдившись
вспышки
ревности, Варвара
едва
подавила
порыв
обхватить
Таньку,
прижать к
себе и не
отпускать
долго, долго...
Робко-робко
погладила ее
по руке: