— И как
москвичи
пьют такое? —
поморщилась
Евстахия,
выпив залпом,
и рыгнула
протяжно и
дико.
—
Думаешь,
шампанское
лучше? —
Пантелеймония
едва
пригубила из
своего
бокала. — Я тут
пробовала
недавно, не
впечатлилась
ничуть.
Вкус
еды и
напитков все
еще приводил
Богов то в
растерянность,
то в
расстройство,
хотя культурный
шок, который
они испытали
при вселении
в аватары,
прошел давно.
Шестеро
вполне могли
бы обойтись без
шока, но,
отключив
сознание
аватар, самостоятельно
осваивали
человеческий
опыт. Не
понимая,
почему на
Земле люди
отдавали гастрономические
предпочтения
одним продуктам,
но
игнорировали
другие,
Всеведущие и
Всемогущие
возомнили
себя Всеедящими
и Всепьющими.
Не
задумываясь
о последствиях,
совали в рот
все, что
попадалось
им в холодильниках,
в кухонных
шкафах, на
рынках, в супермаркетах,
в ларьках с
вывесками
«Шаурма», в
ресторанах, в
мусорных
баках…
Потребляли
сырое мясо из
морозильника,
сыр с
плесенью, образовавшейся
вовсе не
индустриальным
путем;
кетчуп,
зацветший на
подоконнике;
черствые
пряники,
аджику,
пшено, сухие
спагетти,
дошираки, не
заливая их
кипятком;
скорлупу от
яиц, арбузные
корки,
заварку,
просроченный
растворимый
кофе,
цыплят-гриль
из палаток-шашлычек,
гамбургеры в
кафе «Мак-Дак»,
где заодно
туалет
посещали
бесплатно;
рыб из аквариумов,
сладкую вату,
карамель «дунькина
радость»,
собачий
сухой корм,
кошачий
мокрый,
дождевых
червяков,
чистый спирт,
кумыс, брагу,
солому,
кактусы,
красивые
грибы мухоморы…
Если бы
кто-то
надумал
снимать
скрытой камерой,
что
вытворяли
спустившиеся
с небес на
Землю Боги,
забавные
сюжеты
получились бы,
хоть комедию
лепи.
Изголодавшийся
Филимон,
например, в
свой первый
день в
аватаре
пошел «на
запах» — купил
сосиску в ларьке,
горячую, еще
дымящуюся.
Схватил ее пальцами,
обжегся,
вскрикнул,
сосиска
упала в пасть
подбежавшей
бездомной
собаке, собака
ее тут же
слопала,
вильнула
хвостом и, сытая,
убежала
прочь.
Задумчиво
посмотрев на
овал
картонной
тарелки,
Филимон
начал жевать
ее с
перекошенным
от обиды и
отвращения
лицом. Два
грузчика,
стоявших за
соседним
столом и запивавших
сосиски
пивом, до
того
изумились,
что забыли
прихлебывать
из жестяных
банок
«Крепчаковское
№ 3». Сосисок с
тех пор
Филимон больше
не покупал, а
марку пива
запомнил,
когда те двое,
очухавшись,
пригласили
его «третьим
быть».
Пищеварение
у шестерых Богов
нарушалось:
шутка ли —
есть и пить
все подряд.
Не понимая,
что с ними
происходит, они
паниковали:
Всеведение —
это одно, но
уточнение
деталей —
другое, а вот
именно этим
никто из них
себя не
утруждал —
думали, им
тела
достались
некачественные;
в общем, их
поведение
мало кто
назвал бы эстетичным[45].
Однако
пищеварение
еще полбеды,
его отлаживали,
магическим,
разумеется,
способом,
иначе
загнали бы
эти тела в крематорий
быстрее, чем
удалось бы
произнести
что-нибудь
вроде: «А на
второе у нас
бьен-кюи из
чешуйницы
вздутоспоровой
под жюсом
алоэ». Куда
неприятнее
им казалось
возбуждение половое:
приняв его за
физическое расстройство,
пришлось и
это
нормализовать.
А то что ж:
непорядок! Да
нет, Боги
очень многое
понимали про
секс, зря Всеведущи,
что ли, но сам
процесс их
привлекал
мало — они
считали себя
выше этого.