Гном не
представлял,
откуда эта
невероятная
близость
могла
возникнуть и
почему он ощущал
с Облаком
такое
родство душ.
Души людей и
гномов
различаются
очень сильно,
и его новая
любовь явно
не была
гномом —
кое-что,
известное
любому его
соплеменнику,
она не знала.
Например,
новостью для
нее
оказалось то,
что когда откуда-то
уходит Магия,
там
немедленно
начинает ломаться
все, что
работало и
держалось
чудом. Но
когда Магия
приходит
туда, где
раньше
отсутствовала,
разрушается
то, что не
имело
разумных
оснований
хоть как-то
портиться.
Катастрофы
вызывает любое
изменение
уровня.
Но
Облако
Тумана,
пожалуй,
единственная
в сети,
поверила в
Конец Света.
Утром
она
разместила в
своем блоге новое,
очень
короткое
сообщение:
«Отправляюсь
сегодня на
очень важное
дело, подержите
за меня
кулачки.
Может быть, я
стану другой,
лучше
намного, и не
такой
тряпкой».
Гном
прочитал и
ответил
немедленно:
«А куда
ты едешь?
Секрет? Ты и
так очень
хорошая, с чего
ты взяла, что
ты тряпка?»
«Хвалишь
меня опять», —
ответила
Облако.
В
нижнем углу
Васиного
монитора
замигала зеленая
лампочка
«Юльки».
«а что и
похвалить
нельзя», —
впечатал он,
опуская
знаки
препинания и
заглавные
буквы, глядя
в «живое»
окошечко
затуманенным
взором.
«Не по
делу,
Вассиллий!» — в
отличие от
него Облако
не
пренебрегала
грамматикой
даже в чате.
«по делу».
«Не-а».
Гном
приблизил к
губам
указательный
палец и,
слюняво
поцеловав
его, потер
кусочек экрана
с
впечатанными
Ею буквами.
«милая
ты...
ты…
ты
очень
сильная
и очень
слабая
и
самостоятельная
ты
вызываешь во
мне столько
нежности
я не
хвалю тебя
я
умиляюсь».
«Я очень
слабая, —
частично
согласилась
с ним Облако. —
Но не
самостоятельная
совершенно! Я
тряпка, об
которую
можно
вытирать
ноги. Но я это
исправлю.
Часа через
два вернусь,
жди меня».
И она
вышла из
сети.
Гном
волновался.
Он получил от
Варвары новый
комплект
одежды —
что-то вроде
красной пижамы
(все лучше
розового
платья),
попил еще чаю,
почитал
книжки, вел
себя вроде
солидно, но
переживал
ужасно.
Как
только
прошло два
часа, он
попросил у хозяйки
разрешения
вновь сесть
за компьютер.
Любимая
отсутствовала.
Минул
еще час — так и
не явилась.
Варвара
поглядывала
на него
осторожно, стесняясь
расспрашивать.
Вроде ни о
чем не
просит, так и нечего
приставать. У
нее, как у
многих москвичей,
существовало
глубокое
убеждение, что
помогать
надо тем, кто
просит об
этом, а если
человек
помалкивает,
то и не надо
лезть к нему —
благими
намерениями
дорога в ад
вымощена. Но Вася
уж настолько
явно безумствовал,
что смотреть
на него сил
не было никаких.
Он мерил
комнату
шагами,
садился,
вскакивал,
дергал себя
за бороду, корчил
рожи,
подбегал к
компьютеру и
отбегал,
зачем-то
выглядывал
окно — с
большим трудом,
он же
маленький
был, ему на
подоконник залезать
приходилось,
а потом
отшатывался
от него, будто
видел там
что-то
ужасное.
Варвара тоже в
окно глянула
— во дворе было
все как
обычно.