За окном кто-то заорал в мегафон о несоблюдении комендантского часа, мужчины переглянулись, но не сказали ни слова.
— Как она? — спросил, наконец, Макс.
— Спит. Судя по всему, ей крепко досталось. Хотя она и не говорит, что произошло, но… в общем, сам все видишь.
Максим кивнул. Да, не слепой, все видел. И слышал. В конце концов, стенки в этом старом панельном доме тонкие.
— Знаешь, Максим, по-моему, нам стоит обсудить, что делать дальше, — после долгой паузы сказал Николай.
Макс бросил на хозяина квартиры короткий взгляд, а потом медленно сказал:
— Пожалуй. Да, наверное. Но… — он замолчал.
— Но?
— Давай подождем, когда проснется Аня.
— Она сейчас не в том состоянии, чтобы говорить… о происходящем. И я могу ее понять. Так какой смысл ждать?
— Принимать какое-то решение без нее будет по меньшей мере нечестно.
Николай пожал плечами и ничего не сказал. Разговор затух как-то сам собой, они сидели и молча пили кофе, прислушиваясь к городу за окном.
2.
Аня проснулась и рывком села на кушетке, стараясь сдержать крик. Каким-то чудом ей это удалось, и она без сил упала обратно. Подушка была мокрой от пота, но она этого не заметила, все еще находясь в цепких объятиях кошмара. Девушка несколько раз глубоко вздохнула, стараясь успокоить бешено колотящееся сердце, прикрыла глаза.
Ее снова начало клонить в сон. Так хотелось спать, она чувствовала себя совершенно разбитой и очень уставшей. Может быть, чуть-чуть подремать…
Девушка открыла глаза и снова села. Взглянула направо, на серую осеннюю хмарь за окном. Опустила ноги с кушетки, поморщилась, почувствовав холодные доски пола, стала медленно одеваться. Судя по всему, было уже позднее утро, а она до сих пор в постели. Обленилась, ха-ха.
Одеваясь, Аня не переставала думать о вчерашнем звонке в полицию. Она позвонила, чтобы рассказать о произошедшем в квартире родителей. И то, как именно состоялся этот разговор, напугало ее до истерики.
Во-первых, ей пришлось ждать двадцать минут, прежде чем смогла пробиться через занятый телефон. Двадцать минут. И это при том, что звонила она не на простой городской номер, а на 02. Когда же трубку, наконец, сняли, ее продержали на телефоне еще несколько минут, прежде чем уставшая женщина спросила, что случилось. Аня стала объяснять ситуацию (изо всех сил стараясь не разреветься прямо в трубку, хотя по щекам все равно текли слезы), но на том конце провода ее просто-напросто перебили и спросили только адрес, где произошло происшествие, а так же контактный телефон, куда надо будет перезвонить. Записав информацию, усталая женщина, даже не прощаясь, просто оборвала связь. И все. Аня сидела еще несколько минут, ошарашено глядя на трубку, из которой раздавались короткие гудки, не в силах поверить и даже понять, что случилось. Когда же она снова набрала номер полиции, то вообще не смогла дозвониться. В сердцах бросив трубку, Аня, разрыдавшись, выбежала из комнаты и заперлась в ванной, где и просидела больше часа. На работу звонить не стала — если честно, то она об этом даже и не вспомнила.