— В общем, сидим тут взаперти и ждем непонятно чего, — неопределенно произнес Макс, чтобы поддержать разговор.
— Ну так давайте обсудим, что делать дальше, — сказал Николай.
Максим бросил на Аню быстрый взгляд, но та смотрела в окно, словно не слыша их. Он пожал плечами и взглянул на Николая, мол, как скажешь. Тот вздохнул и поправил очки.
— Аня, что вы думаете обо всем этом?
Максим удивленно взглянул на хозяина. Уж чего-чего, а такого он не ожидал. Девушка вздрогнула, отрываясь от своих мыслей, и посмотрела на Николая.
— О чем — об этом?
— Ну, о том, что происходит в городе.
Аня молчала, задумчиво водила кружкой по столу, оставляя темные кофейные разводы на поверхности. Пауза затягивалась.
— Может, будет лучше… — начал Максим, но тут Аня заговорила, и он замолчал.
4.
— Это какая-то болезнь, — начала она. — И военные здесь потому, что зараза распространяется слишком быстро. Если я не ошибаюсь, начиналось все с предположения, что это обычная кишечная инфекция?
— Ну да, — кивнул Николай. — По-моему, первое сообщение было про то, что в одной из местных школ дети отравились. Я не обратил особого внимания, потому как, к сожалению, такие новости не редкость.
Аня посмотрела на него и сказала:
— Но почему армия пытается остановить эпидемию? Казалось бы, ничего необычного в кишечной инфекции нет и быть не может…
Макс перебил ее:
— Это сибирская язва, передавали же по новостям. Из-за опасности заражения остальных и введен комендантский час.
— Почему тогда этим занимается не СЭС, а военные? — спросил Николай.
— Кто?
— Санитарно эпидемиологическая служба, — пояснил мужчина. — Это находится в их введении, насколько я знаю. Даже сибирская язва.
— Как ты можешь быть уверен? — спросил Макс.
— Я и не говорю, что уверен. Мой старый приятель работает в местном СЭС, поэтому кое о чем я могу говорить более менее опираясь на факты. Но уверенности у меня, конечно, нет.
Макс задумался, потом спросил:
— Может, стоит позвонить ему?
Николай покачал головой:
— Я пробовал. Никто не берет трубку.
Они помолчали.
— Как бы то ни было, в ведении это СЭС или нет, но факт остается фактом — этим занимаются военные. Вы ведь не будете спорить, что этот комендантский час, по сути, карантин? — Аня посмотрела на них.
Максим медленно сказал:
— Да, это карантин. И судя по тому, что междугородняя связь не работает, сотовые отключены — полагаю, Интернет тоже недоступен — можно сделать вывод, что…
— Мы в блокаде, — закончила за него Аня, и Максим кивнул.
Николай сказал:
— Может быть, это просто утечка какой-то химической гадости? Все-таки в Ракушино строят этот завод по переработке отходов. Какая-то авария, что-то пролили… Такое ведь возможно.