Старик выпил водку, крякнул, потянулся за соленым огурчиком и только сейчас заметил пса. Васька махнул хвостом, приветствуя Человека.
— О, Рыжий, гляди, еще один поздравляющий! — воскликнул дед и засмеялся. Васька снова помахал хвостом и облизнулся.
— Здорово, псина, — Рыжий посмотрел на, казалось, ухмыляющегося пса. — Как жизнь?
Васька вильнул хвостом. Не плохо, мол, весьма не плохо, но может быть и лучше. Он с надеждой посмотрел на Старика, который увлеченно и аппетитно хрумкал огурчиком, слушая спорящих Людей.
— Колбаски хочешь?
Пес, услышав знакомое слово, утвердительно замахал хвостом. Еще бы не хотеть! С превеликой, так сказать, радостью. Он облизнулся, уже предвкушая угощение. Нет, все-таки Рыжий тоже хороший Человек, это точно!
— Слушай, Игорь, передай колбасы, а? — Сашка указал на нарезанную «докторскую».
— Да ладно, чего там! — Игорь — Плохой Человек — ухмыльнулся и снял с бутерброда надкусанный кусок колбасы. — Держи, псина.
Он кинул колбасу и Васька, не задумываясь, ловко поймал ее на лету, даже не подозревая подвоха. Поймал и тут же, жевнув пару раз, проглотил. Первые пару секунд он даже не понял, что произошло, а потом небо и горло обожгло чем-то острым, в нос ударил омерзительный резкий запах. Васька взвизгнул и бухнулся на пол, пытаясь лапами вытащить из себя этот отвратительную жгущую вонь и не менее отвратительный вкус. Из глаз собаки хлынули слезы.
Рыжий вскочил на ноги и кинулся к ржущему Игорю.
— Сука, ты что сделал?!
Он схватил Игоря за грудки и рванул на себя. Тот продолжал смеяться, не отводя взгляда от подвывающего Васьки. Старик подбежал к псу и, гладя его, начал нашептывать что-то ласковое. Собака почти не слушала, воя и стараясь уползти подальше. Теперь этот неприятный огонь перекинулся и на желудок. Васька продолжал выть, царапая лапами морду.
— Гандон! Что ты сделал?
— Ни… ничего, — сквозь смех прохрипел пьяный Игорь. — Дал колбаски, как ты и просил… Я ж не знал, что он не лю… не любит с… с горчицей!
Он снова заржал, довольный своей выходкой, Рыжий же посмотрел на баночку с острой домашней горчицей и выругался. Пес продолжал подвывать, стараясь уползти отсюда. Старик обернулся и беспомощно посмотрел на замерших людей.
— Ну-ка, отойди, — необычно сосредоточенный Михаил подошел к скулящему Ваське с бутылкой воды. Почти не глядя, он сунул ее в руки Старика, а сам присел рядом с псом. Тот поднял на него слезящиеся глаза и умоляюще заскулил, прося избавить от злой боли.
— Тише, парень, тише, — он погладил собаку по голове. — Сейчас.
Свердлов сложил ладони ковшиком и не глядя протянул их в сторону старика.