И тут Илья понял.
Страх шел не изнутри. Не его это страх. Что-то давило на него снаружи, нечто, что было способно коснуться его нервов невидимыми холодными лапами.
– Пойду, посты проверю, – пробормотал Илья.
– Зачем? – бесцветно отозвался Никитин. Видно, и его гложет что-то, к чему не готовили в училище.
Илья в ответ лишь скрипнул зубами и направился к периметру. Поравнялся с бойцом, охранявшим участок. Тот вытянулся в готовности доложить по форме – но лейтенант прошел мимо.
Он шагал вдоль невидимой смертоносной линии, слыша, как недобро урчат защитные генераторы, и размышляя, что толку от них, что могут они противопоставить мощи тьмы, которая давит со всех сторон, высасывая из тела жизнь и саму душу? На этой земле нет больше места людям. Это чужая земля, земля новой жизни, которую и жизнью-то назвать нельзя, так как порождена она болью, разложением, болезненным распадом. И эта мертворожденная жизнь тоже сгинет, утянув за собой своих ненавистных создателей. Но мы же люди, мы отличаемся от всех этих тварей тем, что у нас есть свобода воли. Мы уйдем сами. Уйдем, громко хлопнув дверью…
Илья не помнил, когда он успел достать из кобуры пистолет. Завороженно глядя на оружие, он медленно поднес ствол к виску, коснулся спускового крючка.
И увидел во тьме жуткий, неподвижный взгляд. Взгляд был сам по себе – без тела, без разума. Один только излучающий ужас взор. Илья заставил себя улыбнуться. Получился болезненный оскал. Ничего, сейчас мы посмотрим…
Он вдавил спусковой крючок.
Осечка.
Опустил оружие, передернул затвор, вскинул руку, уперев ствол в подбородок… и кубарем полетел на пыльные камни.
– Ты что, спятил?! – над ним, тяжело дыша, склонился Никитин. – Чего это ты удумал?!
– Я… – Илья непонимающе захлопал глазами. – Я не знаю… Я посты проверял…
Бессмысленно пошарив по земле, нащупал маленький металлический предмет. Поднес к глазам.
Это был патрон. Целый, но с пробитым капсюлем.
Осечка…
Илья глянул на пистолет в своей руке, и морпеха вдруг перекосило от ужаса. Только что кто-то чужой влез в его тело и управлял им, как куклой. Он до сих пор всем своим существом ощущал эту огромную мертвую руку, натянувшую его плоть, словно перчатку.
Илью вырвало. Сегодня все блюют – кто он такой, чтобы стать исключением?
– Вставай, вставай! – ободряюще проговорил Никитин. Отобрал у приятеля оружие, подтолкнул вперед – Это что-то с мозгами у нас – я тоже почувствовал. Сейчас к научникам зайдем, они таблеток дадут.
– Он залез в мои мысли… – плетясь к палаткам, бесцветно проговорил Илья. – Будто питался ими.