– Не понял… Матвей, да что происходит?! – лицо Володи побагровело. – Я ничего не понимаю! Ты что, меня за идиота держишь?! Ты постоянно куда-то уезжаешь, меня из дома не выпускаешь, ничего не объясняешь, сделал из меня прислугу – подай, убери, пожрать приготовь, дров наколи, а о делах – ни полслова! Я от неизвестности с ума схожу, мне запрещено в окошко высовываться, а ты, оказывается, давно расследованием занимаешься! А теперь – на, мол, тебе в лобешник такую новость! Я себя полным кретином чувствую!
– Не ори, – устало улыбнулся Кравцов, насильно усаживая разбушевавшегося парня на дряхлую скамью. – Сейчас я тебе все объясню.
– Спасибо, что хотя бы сегодня соизволили это сделать, барин!
– Не ерничай, так надо было. Я не хотел тебе ничего говорить, пока не получу результаты экспертизы. Потому что от них зависел план наших дальнейших действий.
– Но почему я ничего…
– Дослушай! Ты в том бомжатнике явно подорвал и состояние здоровья, и крепость рассудка…
– Психом я не стал!
– А способность контролировать свои эмоции до сих пор не восстановил! И рассуждать спокойно и хладнокровно ты тоже пока что, увы, не в состоянии. Так что, наверное, рано пока тебя посвящать в суть дела, полечись-ка еще трудотерапией.
– Матвей Павлович! – испуганно заорал Володя, хватая поднявшегося было со скамьи Кравцова за руку. – Я больше не буду!
– Детский сад, штаны на лямках! – покачал головой Матвей, вновь усаживаясь на лавку рядом с парнем. – Чтоб больше не перебивал!
– Обещаю, чесслово!
– Так вот. Поскольку ты на первом этапе все равно ничем помочь мне не мог – ослабел, завшивел, мозги частично… гм… пропил, – я занимался расследованием самотоятельно, предоставив тебе возможность восстановиться. И эта, как ты выражаешься, глушь – идеальное место для нас. Ты здесь мог сколько угодно заниматься бегом и физическими упражнениями, не привлекая ничьего внимания, да и мне никто не мешал выезжать по своим делам столько раз, сколько понадобилось бы. Зимой, когда на снегу четко отпечатываются следы протекторов, было бы сложнее, но ноябрьская грязь все скрывает, так что в лес и обратно я мотался незаметно. И собирал потихоньку нужную информацию. Хотя делать это было нелегко, прямо скажем: господин профессор держит теперь под своим контролем службу безопасности строительного холдинга Красичей, поставив на мое место своего человека.
– Какого еще своего – у него что, имеется целая армия?!
– Ну, армия – не армия, а так называемый благотворительный фонд «Наследие». По сути дела – это секта. Кому или чему они там поклоняются, я пока что не разобрался – очень уж закрытая организация, но все члены секты чуть ли не молятся на уважаемого господина Шустова. А Тарского они называют Проводником.