– Не бурчи, посвящу. В рыцари Круглого стола. Оглоблей.
– Очень смешно! Тоже мне, король Артур нашелся! Что ищешь-то?
– Пытаюсь обнаружить хоть какие-то упоминания о тех знахарях, лечивших Кирилла. Одного из них точно Тихоном зовут, и он живет где-то в этих местах. Кстати, Тимка, пес Кирилла, – сын старикова пса.
– Так Тимка вроде породистый, да?
– Ну да, чистокровный алабай, Тамерлан Хан.
– Тогда информация о нем должна быть занесена в какой-нибудь реестр этой породы, верно?
– Допустим, и что?
– А то, что, насколько мне известно, в родословной указываются и имена владельцев родителей пса.
– Точно! – просиял Матвей. – Теперь вижу – Владимир Свидригайло оклемался полностью и может занять место в строю. Молодец! Выношу благодарность за сообразительность!
– Служу нашему общему делу уничтожения инородной нечисти! – с энтузиазмом гаркнул Володя.
– Та-а-ак, – оживленно забормотал Кравцов, – сейчас мы поищем собачьи архивы…
– А вы кличку алабая в поисковик введите.
– Не учи ученого! Сам знаю. Ты лучше сходи, вокруг дома посмотри – тихо ли?
– Зачем? Мы же в лесу, тут нет никого!
– Да мне что-то послышалось… Вроде ветки хрустнули.
– Может, зверье какое-то бродит?
– Может, и бродит. Глянь.
– Сейчас, – Володя подошел в небольшому оконцу и вдумчиво вгляделся в мутное стекло.
– И что ты делаешь, по-твоему?
– Гляжу, как было велено.
– Я тебе велел вокруг дома все посмотреть, а не в одну точку уставиться!
– Да ну, холодно! Да и нет там никого.
– Вот ведь лентяй! О, нашел! Вот он, наш Тимыч! И кто у нас хозяин папашки? Ага. Тихон Васильевич Иванов. Очень редкое имя, ничего не скажешь…
– Нормальное имя, – негромкий голос, прозвучавший за спинами мужчин, произвел эффект пушечного выстрела – и Матвей, и Володя подскочили и резко развернулись к входной двери.
Но дернуться навстречу нежданному визитеру они не рискнули – чей-то предупреждающий рык их порыв пресек.
И рычал вовсе не коренастый старик, одетый в теплый бушлат, а здоровенный пес, неожиданно подскочивший очень близко к обитателям лесного хутора.
Матвей изумленно вгляделся в пса:
– Тимка?! Ты что здесь… Хотя – нет, не Тимка. Тогда – Хан? А вы, получается, Тихон Васильевич?
Рычание прекратилось, алабай озадаченно моргнул и оглянулся на хозяина: «Откуда этот чужой мое имя знает? И твое тоже?»
– Погодь, Ханыжка, – старик подошел к Кравцову почти вплотную и заглянул ему в глаза.
Зрачки его расширилиь, все сильнее и сильнее; вот уже не видна радужка, вот чернота начала поглощать окружающее пространство, втягивая в эту воронку Матвея. Вернее, его разум, память, мысли…