Проследив за направлением ее взгляда, Ксения и в самом деле увидела на улице детей, игравших в классики.
– Ладно, – сказала Амалия. – Пора спросить счет, и надо возвращаться в Париж. Я хотела сегодня еще поговорить с Жаком Броссом, если получится.
В Париже они оказались уже вечером, и Амалии пришлось пересмотреть свои планы, потому что позвонил инспектор Лемье.
– Госпожа баронесса, дело плохо. Жан Майен получил письмо.
– Повестку?
– Да. Текст тот же самый: если он не расскажет правду о гибели Лили Понс, ему не жить. Министр в ужасе. Префект предложил приставить к дому охрану…
– Этого может быть недостаточно. Комиссар разговаривал с Жаном?
– Ему представили бумагу от врача, что Жан Майен тяжело болен и не может давать показания. Разумеется, это вранье.
– Анри, мне нужно во что бы то ни стало поговорить с Жаном. Пока он еще жив.
– К нему никого не пускают. Как прошла ваша поездка в Дижон?
Амалия вкратце пересказала то, что ей удалось узнать. Едва она повесила трубку, телефон зазвонил снова. Это был Андре Делотр.
– Госпожа баронесса, министр Майен уполномочил меня заехать за вами. Министр хотел бы сообщить вам кое-что, но строго конфиденциально.
– Хорошо, – сказала Амалия, не выразив удивления. – Я вас жду.
Она повесила трубку и повернулась к Ксении.
– Не исключено, что мне удастся разговорить Майена. Но я не знаю, что мне делать с Броссом. Вряд ли он что-то знает, но все же…
– Я поеду к нему, – сказала Ксения.
– Ты?
– Ну да. Разговаривала же я с Симоном Рошаром…
Телефон зазвонил снова.
– Алло! Господин граф… Да, она здесь. Я передаю ей трубку. Твоя свита, – добавила Амалия вполголоса, передавая трубку Ксении.
Девушка состроила мученическую гримасу, но трубку взяла.
– Да, Эрве… Нет, ездили с мамой по делам. Что? Вы очень любезны, но мне надо сейчас опять уезжать. Нет, недалеко – мама поручила мне поговорить с Жаком Броссом. Да, он один из раненых, которые жили в замке… Нет, помощь мне не нужна, но если вы хотите присоединиться… Что, ваша сестра тоже? И Габриэль? Ну, если вы так настаиваете…
Через четверть часа Амалия уже ехала по вечерним улицам в машине Андре Делотра – большой и неповоротливой, но излучавшей солидность. Баронесса из вежливости сказала несколько любезных слов об автомобиле, и хозяин, оживившись, вывалил на нее целый поток сведений о том, какая это замечательная машина.
– И наш кот очень ее любит, – добавил Делотр, и глаза его потеплели.
– На всякий случай хочу вам сказать, – изменившимся голосом прибавил Делотр. – Я ее не убивал, и моя жена тоже.
– Вы говорите о… – осторожно начала Амалия. Она не была уверена, имел ли он в виду Лили Понс или ее сестру.