– Потому что все доказательства уничтожены?
– Нет. Потому что я ее не убивал.
– Тогда кто это сделал?
– Понятия не имею. Может быть, покойный Лами, может быть, Жан Майен.
– Я вам не помешаю?
С этими словами в дверь вошла дама средних лет, с хищным профилем, прекрасно одетая, с множеством браслетов на руках, которые шелестели при каждом ее движении. Она не улыбалась, а скорее скалила зубы. Ее голубые глаза горели любопытством, к которому примешивался легкий вызов. Жером шевельнулся в кресле.
– Одетта, к нам баронесса Корф, которая занимается этим делом… Кажется, наша полиция уже ни на что не годится, – добавил он со слабой улыбкой. – Это моя жена, Одетта.
– Я очень рада, что вы пришли, – вмешалась Амалия, пресекая поток неискренних любезностей, готовый сорваться с губ хозяйки. – Мы как раз говорили о Лили Понс.
– Какой-то сумасшедший всех убивает, – кисло промолвил Жером. – Шлет совершенно безумные письма…
Одетта поглядела на Амалию так, словно та была виной всему происходящему. Тонкие накрашенные губы мадам Делотр сжались. Гремучие браслеты соскользнули к локтю, когда хозяйка, очевидно, машинально поправила бриллиантовую сережку в ухе.
– Все это чрезвычайно неприятно, – сказала Одетта. – А его нельзя поймать и казнить?
– Комиссар Бюсси как раз этим занимается, – сказала Амалия. – Но ему приходится нелегко, потому что все что-то скрывают.
– Ну, мне-то скрывать нечего, – со злым смешком промолвила Одетта. – Бедный Робер совершенно потерял голову от этой девки и переписал завещание на нее и сына. Когда сын погиб, мадам оказалась единственной наследницей, и тут она решила, что может делать с нами все, что угодно. Она вела себя, как зарвавшаяся хамка, но, к счастью, это скоро закончилось.
– Одетта… – пробормотал смущенный муж.
– Вы ведь находились тогда в деревне, не правда ли? – спросила Амалия.
– Да, потому что она заявила, что не желает меня видеть, а я не хотела оставлять Жерома ей на растерзание.
– Вы бывали в замке?
– Я пришла туда, только когда она умерла.
– И что?
Одетта грациозно пожала плечами.
– Когда видишь тело человека, который отравлял тебе жизнь, всегда удивляешься, какой он после смерти тихий и незаметный. – Ее глаза сверкнули. – Что? Вы предпочли бы услышать, что я жалела о ней? Но вы бы все равно мне не поверили.
– А кто-нибудь жалел о ней? – внезапно спросила Амалия.
– Жан заливался слезами, у него была настоящая истерика. Адвокат произнес целую речь о том, какое случилось несчастье, и прочее в таком же духе. Но вообще, кроме Жана, никто о ней не жалел.
– Кому принадлежит идея с револьвером? – с любопытством спросила Амалия.