Уже скоро им должны были прислать документы на развод. Гай знал их адрес в Тенбридже от своих адвокатов, с которыми по распоряжению Люсии связался Джон Дагдейл. Влюбленные решили задержаться в гостинице Биллетов еще на некоторое время — мечта о собственном доме пока что оставалась мечтой. Чарльзу должны были дать три недели отпуска летом, и он собирался непременно увезти Люсию за границу, считая, что им обоим будет полезно развеяться и сменить обстановку. Он планировал отправиться в путешествие по Франции на машине. Так что сейчас не было смысла подыскивать коттедж, начинать ремонт, нанимать слуг, раз они скоро собирались уезжать.
Люсия уже стала смотреть на «Тенбридж-Армс» как на свой временный дом. Элизабет прислала туда целый грузовичок с ее вещами. И потом еще один — с зимней одеждой, книгами, картинами, любимыми безделушками, бумагами. Остальные личные вещи по просьбе Люсии гувернантка перевезла в квартиру миссис Кромер.
Люсия с нетерпением ждала, когда же придут необходимые документы, чтобы можно было начать бракоразводный процесс. Чем скорее он начнется, тем скорее она сможет увидеть Джейн и Барбару. Еще так долго оставалось ждать разрешения суда видеться с ними. Она знала, что Гай ни за что не позволит девочкам встречаться с ней, пока она не станет законной женой Чарльза. До окончания развода она вынуждены будет жить, что называется, «во грехе». Не самая приятная ситуация для порядочной и гордой женщины.
Люсия сняла темные очки и взяла книгу, которую дала ей Джоан Виллет. Она попробовала читать, но продвинулась недалеко — была слишком обеспокоена, чтобы сосредоточиться на романе.
Пять часов! Еще полтора часа до возвращения Чарльза из Лондона. Каждый вечер она ездила на машине на станцию Тенбридж встречать его.
Решив, что пора уже переодеться и собираться на станцию, Люсия вошла в холл гостиницы — помещение с низким потолком, темное и прохладное после залитого солнцем сада. За барной стойкой колдовал над коктейлями лейтенант Виллет. Несколько человек сидели за столиками и пили аперитив.
Джоан Виллет, симпатичная женщина лет тридцати, в аккуратной темно-зеленой форме из льна, которую носила, как она выражалась, «при исполнении», встретила Люсию, когда та поднималась по лестнице к себе в номер.
— Миссис Грин, вам два письма, внизу, у стойки.
Люсия еще не привыкла к своему новому имени — ведь долгих шестнадцать лет она была «миссис Нортон». Все это вдруг показалось ей сценой из какой-то странной пьесы. Она поспешно спустилась за письмами. Может быть, наконец отозвалась Элизабет?