А потом, оставался вопрос деловых отношений. После смерти бабушки Селина получила кое-какие средства, став тем зрелым фруктом, который мог упасть в руки какого-либо бессовестного проходимца. Пока Родни и мистер Артурстоун в полном согласии вели ее дела, а через шесть месяцев Селине исполнится двадцать один год, после чего она сама будет принимать окончательные решения по всем вопросам. Родни содрогнулся от мысли об утрате контроля над этими деньгами.
Он кинул взгляд через плечо и встретился с глазами Селины. Он не знал ни одной девушки с такими голубыми белками глаз. Как в рекламе стиральных порошков. Она слегка пахла свежими лимонами, вербеной. Ему так и слышался голос миссис Брюс, ее резкие высказывания о Джерри Доусоне. «Бесполезный» — это слово засело в голове Родни. Он вспомнил другие эпитеты. Безответственный. Ненадежный. Безденежный.
Он держал фотографию за уголок и постукивал ею по левой руке. Наконец, с некоторым раздражением, почувствовав необходимость свалить на кого-нибудь вину за то положение, в котором он очутился, он сказал:
— Конечно, это все твоя бабушка виновата. Она не должна была ничего от тебя скрывать. Эта завеса секретности, никогда не упоминать его имени… все это глупая ошибка.
— Почему? — заинтересованно спросила Селина.
— Потому что это стало у тебя навязчивой идеей! — выпалил Родни. Селина уставилась на него, явно глубоко оскорбленная, рот слегка открыт, как у ошеломленного ребенка. Родни безжалостно продолжал: — У тебя навязчивая идея об отцах и семьях и вообще о семейной жизни. То, что ты нашла фотографию и прятала ее, — типичный симптом.
— Ты говоришь так, как будто у меня корь.
— Я пытаюсь заставить тебя понять, что у тебя развился комплекс на почве умершего отца.
— Может, он не умер, — сказала Селина. — А если у меня и есть комплекс, то ты только что признал, что это не моя вина. И что плохого в комплексе? Это же не косоглазие и не бельмо на глазу. Его не видно.
— Селина, это не смешно.
— И я не считаю это смешным.
Она смотрела на него горящим взором, который мог бы быть назван ослепительным, как сказал он себе. Они ссорились. Они никогда раньше этого не делали, и, несомненно, не время было начинать ссориться. Он быстро сказал:
— Дорогая, прости меня, — и наклонился, чтобы поцеловать ее в губы, но она отвернула лицо, и поцелуй пришелся в щеку. — Разве ты не видишь, что я лишь забочусь о тебе. Я не хочу, чтобы ты зацепилась за какого-то мужчину, отправилась за ним на край света, а потом бы выяснила, что совершила глупую ошибку.
— Но допустим, — сказала Селина, — только лишь допустим, что это действительно мой отец. В полном здравии и живет в Сан-Антонио. Пишет книги и катается на своей маленькой яхте и заводит дружбу со всеми местными испанцами. Тебе бы ведь хотелось, чтобы я с ним познакомилась, правда? Тебе бы хотелось иметь настоящего собственного тестя?