Серебряная книга сказок (Немцова) - страница 42

— Ах ты, лгунья бессовестная, ты меня обмануть хотела? Сию же минуту прочь с моих глаз. А ты, — обратился он к матери, — говори немедля, где та, которой туфелька принадлежит? Слыхал я, будто эта красавица в твоем доме скрывается.

— Ах, простите, милостивый князь! Я не виновата, она идти не захотела и послала вместо себя сестру. Эта у нас стыдлива, а вторая еще стыдливей. Приказывайте, я все исполню, что вы велите.

Взяла туфельку и поспешила к Доротке. А у Доротки палец в туфель не лезет.

— Не жалко пальца! Отрежем его, — сказала мать.

— Отрезай, лишь бы мне княжной стать, — отвечает Доротка. Отхватили ей палец, туфельку напялили и повели к князю. Была она и ростом повыше и лицом покрасивей, чем первая, но не лежала у князя к ней душа. Но делать нечего, посадил он ее в карету.

А песик опять лает: «Гав-гав-гав, наш князь беспалую жену домой везет!»

— Что ты там опять лаешь? — спрашивает князь.

— Гав-гав-гав, наш князь беспалую жену домой везет, — повторяет песик.

Велел князь невесте туфельку снять. Глядит, а пальца-то и нет.

— Ах вы обманщицы! Говорите, кого от меня прячете?

— О, милостивый князь, кроме прислуги у нас никого больше нет!

— Ведите всех сюда.

Хотел старик Аннушку привести, да жены побоялся, созвал наверх всю прислугу.

Увидал князь щекастых, коренастых девиц, покачал головой, нет, мол, не похожи.

— А больше женщин в доме нет? — спрашивает.

— Есть у нас еще одна дочь, милостивый князь, — отвечает со страхом отец, — да она у нас такая замарашка и так глупа, что на люди вывести стыдно.

— Где она? Ведите ее ко мне.

Сестры от злости покраснели, надулись, как индюки, а старуха и вовсе голоса лишилась.

Не было Аннушки ни в кухне, ни во дворе, а сидела она на чердаке, на своем сундучке, и горько плакала. Рада бы из дому бежать, да не знает куда. Вдруг слышит — отец идет.

— Аннушка, велят тебе вниз спуститься, князь тебя видеть хочет, — говорит он ей.

— Князь меня видеть хочет? А разве он не уехал с Барушкой?

— Конечно же, нет. Откуда-то взял, что в нашем доме та самая княжна скрывается, которую он в костеле видел. Мать совсем с ума спятила, стала ему твоих сестер подсовывать, да он разобрался и теперь злится и хочет всех женщин в доме видеть. Ступай, не стыдись.

— Подожди меня внизу, батюшка, я чуть-чуть приоденусь.

Отец ушел, и Аннушка стала в жемчужное платье, золотом шитое, наряжаться.

— Что-то мне князь скажет? Не велит ли наказать за то, что я, бедная девушка, такое платье надела и его обманула? — думала Аннушка, спускаясь вниз.

— Аннушка, — воскликнул отец, — где ты взяла это платье?