Однако на этом письмо не кончалось. И чем дальше читала его бывшая жена Климова, тем сильней у нее начинало стучать сердце. До боли! До жгучей боли…
* * *
Постепенно Ася приходит в себя – некогда предаваться, так сказать, рефлексии, когда посетители идут один за другим. Еле удается выгадать минутку сбегать в туалет.
Ася сворачивает в коридорчик – и чуть не сбивает с ног Надю, которая тащит штатив с негодными пробирками в санузел на утилизацию.
– Куда несетесь, Ася Николаевна, сейчас бы тут такое кровопролитие устроили, не дай бог! Пятнадцать пробирок – это вам не кот начихал, отмывай, Надя, делать тебе все равно нечего! – ворчит уборщица. Вообще совершенно не дело уборщицы – ворчать на администратора, но на Асю не ворчит только ленивый, она уже ко всему привыкла.
– Пятнадцать? – повторяет она. – Вроде их четырнадцать было.
– А вы откуда знаете?
– Да случайно посчитала.
– Пробирки посчитали?! – Надя смотрит на нее чуть ли не со страхом. – А зачем?
Ася не знает, зачем, поэтому смывается в туалет.
Когда она возвращается в холл, то видит, что настало короткое затишье. Прилив посетителей иссяк. Наталья, захлебываясь смехом, что-то рассказывает Марине Сергеевне.
– Да ты что?! – изумляется та. – Ну и ну!
И обе хохочут. В ту же минуту Марина Сергеевна замечает Асю – и вот просто-таки проглатывает смешок. Итак, смеялись над ней… впрочем, что тут удивительного? А вот интересно бы знать, что она опять такого натворила?
Гадать Асе долго не приходится.
– Снегирева, это правда, что ты пробирки в утилизации считала? – хихикает Наталья. – А зачем?
– Я просто случайно обратила на них внимание, – оправдывается Ася. – Случайно заметила.
– Нарастание симптоматики, – аж булькает от смеха Наталья. – Плохо дело, плохо! Это глюки, вот как это называется! Вчера тебе померещилось, что у меня разные серьги. Сегодня – что разные носки у мальчишки и у этого чокнутого сперматозоида, который тут скандалище устроил. Теперь пробирки начали размножаться…
Все! Асино терпение кончилось! Всему есть предел!
– Серьги у тебя вчера точно были разные! – говорит она зло. – Я это своими глазами видела. Если ты ничего вокруг себя не замечаешь, то я замечаю очень многое! Да, носки разные были у мальчика и у хулигана. И пробирок было четырнадцать! Я разглядела! А еще я увидела, что у тебя молния на брюках разошлась!
Наталья резко подается вперед и обеими руками прикрывает низ живота. Мгновение она стоит в этой нелепой позе, пока не начинает соображать, что молнию – как застегнутую, так и расстегнутую, – Ася увидеть никак не могла, потому что ее прикрывает роба, так что это – просто маленькая месть затурканной Снегиревой затуркавшей ее Левашовой. Но факт уже свершен – теперь Марина Сергеевна хихикает по Натальиному адресу, а Ася – та вообще смотрит на свою мучительницу с уничтожающей насмешкой.