Вдруг перед моими глазами возник небольшой шарик, созданный из плотного, сильно спрессованного света. Холодное голубоватое свечение ласково манило меня, пробиваясь через густую вязкость тумана, и я потянулась к нему. Мы соприкоснулись, пальцы ощутили обжигающе горячий холод вещества, похожего на ртуть. Пульсируя, медленно кружась, как будто нехотя, шарик начал свое движение в центр ладони, и пространство вокруг меня стало понемногу расчищаться. Я смогла разглядеть, что находилась совсем близко к выходу, а энергия, полученная от моего пульсирующего приятеля, давала надежду на свободу. Но я не спешила, что-то держало здесь, тени звали, туманные сгустки тянули свои щупальца, уходить отсюда уже не хотелось.
— Дом, здесь твой дом, — пел хор беззвучных теней, — здесь так хорошо.
Пространство не собиралось отпускать, внушая, что здесь есть нечто, совершенно мне необходимое. Драгоценные мгновения таяли, а туман у двери начал угрожающе сгущаться.
— Дом, здесь твой дом, — не умолкали тени.
И вновь я почувствовала рядом чье-то присутствие, это был мой проводник. Его лицо приблизилось, я встретилась с немигающим взглядом. Невыразимая сила этих глаз поразила меня, но было еще что-то, что не давало покоя. Он явно еще что-то хотел, он требовал, он кричал, он тянулся ко мне. На осознание происходящего уже не оставалось времени, в каком-то внезапном порыве я прижалась к тени и вдохнула ее в себя. Оглушительный грохот расколол мое сознание, заполнив вихрем воспоминаний.
— Дом, здесь… — стремительно закружились тени.
Собрав остатки воли, я рванулась к выходу…
Даже не знаю, что было ужаснее: стеклянный стакан или возвращение обратно. Там, по крайне мере, я ничего не чувствовала, а здесь нестерпимо яркий свет и моментально вернувшаяся боль. Внутри была пустота, заполненная серым туманом. Наблюдатели молчали, пристально глядя на меня, в их облике сквозило слишком явное неодобрение. Их недовольство настораживало: интересно, что они могли увидеть в момент возвращения? Что они вообще знали о моем путешествии? Что им было известно? Мне-то казалось, что нас разделяла непроницаемая стена, но что я о них знала? А времени на раздумья не было совсем. И все же что-то говорило мне, что ни в коем случае нельзя им рассказывать про ту странную встречу, а уж тем более про то, что я оттуда вынесла. Вон и так тучи сгущаются, точнее, уже совсем потемнело. Наблюдатели недоверчивы и не терпят самоуправства.
Так и есть, похоже, прыжок в иное измерение не входил в их планы, а значит, есть надежда на то, что они там мало что видели. Да уж не в первый раз я сталкиваюсь с их осуждением. Они переглядывались, решение у них было уже готово. Почти явственно оно повисло в воздухе, им не понравилось, что в который раз я проявила бунтарские настроения, — по их мнению, надо было действовать совсем по-другому. Но в отличие от них я абсолютно не считала себя побежденной. У меня было еще кое-что — то, о чем не знали те, кто устанавливал правила игры. Измученная и разбитая, я медленно, с усилием, подняла руку, и тогда из центра ладони заструился плотный поток светящейся энергии. Боль исчезла, спокойная уверенная сила наполнила каждую клетку. Наблюдатели продолжали молча изучать меня, методично и неторопливо, похоже, они заколебались, видимо ощущая что-то новое.