— Представьте, что из-за вас со мной недавно произошло нечто необычайное!
— Из-за меня?
— Да! Отец узнал, что несколько раз после занятий я ходила с вами в кафе выпить вина. Он, никогда не интересовавшийся, как я провожу время, вдруг почувствовал на себе ответственность главы семейства. Разозлился, отчитал меня, словно маленькую девочку, обозвал вас по-всякому!..
— Только потому, что вы ходили со мной?
— Потому что я продолжаю встречаться с вами после того, что произошло!
— А! Он в курсе…
— Да.
— Черт! — воскликнул Козлов, комически подняв брови, с видом беспокойства. — Надеюсь, вы встали на мою защиту!
— Разумеется!
— Что вы ему ответили?
Она вздрогнула, удивившись тому, что тремя репликами преодолела такой длинный путь. Теперь уж прятаться, отступать стало невозможно. Разные мысли теснились у нее в голове. Она укрылась молчанием.
— Что? — спросил он. — Я задал вам вопрос. Что вы ответили своему отцу?
— Это не имеет значения, — прошептала она.
— Для вас, может быть, но не для меня. Мне нужно знать, что вы обо мне думаете, Франсуаза?
Она покачала головой.
— Я ему сказала то, что… то, что… мне пришлось ему сказать…
— И вы его не убедили?
— Не вполне.
— Все же он не запретил вам продолжать занятия русским языком?
— Нет… точнее, не то чтобы запретил…
— Но вы должны были пообещать ему больше со мной никуда не ходить!..
Она заколебалась:
— Я постаралась совершенно ничего ему не обещать!
— Как же в таком случае вы вышли из положения?
Она изворачивалась, а он не давал ей уйти. Ускользнуть от него было невозможно. Но так ли уж она не хотела, чтобы ее преследовали, догнали и добились признания? Оправдание, подброшенное ее сердцем рассудку! С широко раскрытыми глазами она погрузилась в пустоту. Бутылочно-зеленый радиатор занял все ее воображение.
— Я сказала отцу, что вы хотите на мне жениться, — прошептала она.
Козлов замер. Потом беззвучный смех исказил его лицо:
— Как? — пробормотал он. — Вы ему это сказали?
Он все еще смеялся, сощурившись, растянув в улыбке рот, выставив вперед костистый подбородок. Франсуаза тоже натянуто засмеялась.
— Разумеется, — продолжал он, — вы имели полное право так сказать, потому что я вам это предложил!
Она перестала смеяться. Как узнать, что он думает? Да и знает ли он это сам? Непредсказуемый, по его собственному признанию. С ним ничего нельзя было поделать! Она отдала бы все что угодно, чтобы этого разговора не было, чтобы она не приходила сюда.
— Моя маленькая Франсуаза… — начал Козлов.
В глубине коридора открылась дверь.
— Господин Шевалье-Виньар только что пришел, — сообщила секретарша.