— Ты где выходишь?
— Делаю пересадку на «Токадеро» и еду до «Этуаль».
— Ну, тогда я тоже.
— У тебя там дела?
— Да нет, особенно ничего.
— Тогда зачем ты туда едешь?
— Просто так, с тобой!
«Бийанкур». Вошедшие пассажиры затолкали их. Прижатый вплотную к Жан-Марку, Даниэль секунду поколебался и снова заговорил, чуть понизив голос:
— Жан-Марк, а что ты делаешь сегодня вечером?
— Я занят.
— У себя дома или нет?
— Нет.
— Тогда ты не смог бы мне одолжить свою комнату?
Жан-Марк выпрямился и с удивлением посмотрел на брата.
— Я ничего не испорчу, — быстро проговорил Даниэль.
— А зачем?
— Чтобы привести девушку.
— Девушку?
— Конечно, не парня!
— Хорошо, старик, кто она?
— Даниэла Совло.
Даниэль выдал это имя скрепя сердце. Толчок поезда отбросил его от брата. Все стекла дрожали. Секунду спустя братья снова стояли друг возле друга.
— Ты с ней спишь? — спросил Жан-Марк Даниэля.
— Нет еще. Но мне кажется, что сегодня это может случиться! Ну, если одолжишь нам свою комнату!.. Она поняла, что так больше тянуться не может, без главного. Я уже не выдерживаю. Мне хочется все разнести. Это бесчеловечно!
Жан-Марк вынул из кармана ключ, протянул его Даниэлю и подумал с брезгливостью: «Они все растормошат, измажут. Потом нужно будет проветривать, менять простыни».
— Уходя, ключ положишь под коврик, — сказал он.
— До которого часа тебя не будет?
— Я вернусь не раньше полуночи. Вы уже смоетесь, я надеюсь!
— Скажешь тоже! Даниэла должна быть дома к восьми!
— Это не займет у вас много времени!
— Нет, конечно…
— Бедолага!.. Надеюсь, все пройдет хорошо!
— Нет причин…
— С девушками, знаешь…
— Знаю, знаю, — со вздохом сказал Даниэль голосом человека, который устал от долгой распутной жизни. — И отвернулся к стеклу, в скорбных красках отразившему его лицо. — Знаешь, — пробормотал он через минуту, — раз так все уладилось, я уж не буду провожать тебя до «Трокадеро»!
— Не сомневаюсь, — сказал, ухмыльнувшись, Жан-Марк.
— Я должен заехать за ней. Это рядом с «Военной школой». Мне нужно сделать пересадку на следующей. Пока, старик!
— Пока!
Даниэль направился к выходу. Оперевшись обеими руками о дверную ручку, грудь расправлена, взгляд бесстрашен, он, казалось, был готов, напрягая мускулы, разнести всю систему автоматического запирания дверей. Но едва поезд остановился, как они, к его разочарованию, открылись сами, мягко и легко. Даниэль выскочил на платформу, помахал брату рукой и устремился по переходу на пересадку.
Возле Жан-Марка освободилось место. Как только поезд тронулся, он сел. Все скакало и плясало вокруг него — и гладкие поверхности вагона и скошенные лица. Отражающийся от эмали ламповый свет слепил глаза. Выпрямив спину, положив на колени руки, он изо всех сил старался в этом ритмичном движении поезда возжелать Валерию.