Когда она приехала на рю Бонапарт, было без двадцати пяти девять. Консьерж помог ей поставить машину во дворе.
Филипп, Франсуаза, Александр, Даниэль собрались в гостиной.
— Наконец-то! Мы очень беспокоились! — крикнул оттуда Филипп.
На то, чтобы пойти извиниться, сострить что-нибудь, улыбнуться, переодеться, причесаться, уйдет время, так что вначале Кароль устремилась на кухню отдать распоряжения. Мерседес надевала пальто.
— Что случилось? — спросила Кароль.
— Я ухожу, — ответила Мерседес стальным голосом. — Я предупредила мадам, что сегодня должна уйти на четверть часа раньше.
— Это еще что за история?
— Мадам, может быть, забыла, но…
Охваченная приступом гнева, Кароль резко прервала ее:
— Доставьте мне удовольствие и сначала подайте ужин!
Пергаментное лицо, округлившиеся глаза, губы куриной гузкой, — Мерседес произнесла:
— Нет, мадам.
— Что?
— Я сказала, нет, мадам. Я имею право на личную жизнь. Мы тоже люди!
— Тогда убирайтесь немедленно! С этой минуты я больше не нуждаюсь в ваших услугах! — взвизгнула Кароль.
Довольствие, которое она испытала, выгоняя эту девчонку, после того как так долго отказывалась с ней расстаться, удивило саму Кароль. Напуганная этой внезапной бурей, Аньес втянула голову в плечи.
— Прекрасно, мадам, — сказала Мерседес. — Если вы хотите меня рассчитать…
— У меня нет времени. Приходите завтра утром.
— Завтра воскресенье!
— Вот именно! Месье будет дома! Он даст вам расчет.
— Мадам в самом деле хочет, чтобы меня рассчитал месье?
— Да что тут такого!..
— Ну, ну…
Аньес, пытаясь скрыть смущение, мешала деревянной ложкой в кастрюле.
— Вы обслужите нас, Аньес, — сказала ей Кароль.
И она стремительно вышла. Но даже после учиненной расправы ярость не утихала в ней. В груди гулко стучало.
Входя в гостиную, она объявила:
— Я вышвырну Мерседес за дверь!
Даниэль хотел пошутить, но свирепый взгляд мачехи заставил его передумать. Филипп заключил:
— Тебе давно было пора это сделать!
— Она придет завтра утром, чтобы ты ее рассчитал, — сказала Кароль. И, повернувшись к Александру, проговорила со вздохом: — Эти люди невыносимы!
Александр кивнул головой между двумя глотками виски. У него был такой вид, словно он в самом деле разделяет домашние проблемы Кароль. Но Франсуаза знала, с каким насмешливым высокомерием он относился к этим историям хозяек дома, которых бросила прислуга. С тех пор как Франсуаза вышла за него замуж, она жила в другом мире — со скромным комфортом, трудными деньгами, где радости и невзгоды резко отличались от тех, которые знали здесь. И она необъяснимо гордилась тем, что вырвалась из обстановки роскоши, в которой протекло ее детство.