Фугис оторвался от инструментов и инфопланшета. Его взгляд смягчился, и в нем промелькнуло нечто вроде мимолетного сожаления. Однако апотекарий быстро вернул обычный прищур, будто спрятавшись за маской холодного безразличия.
Из скривившегося, скорее в злой ухмылке, чем в улыбке, рта Фугиса вырвался безрадостный смех.
— Ты вполне готов к сражению, брат-сержант, — произнес он наконец. — Десант на планету Стратос состоится через два часа. Я должен видеть вас на палубе за шесть минут до истечения этого срока.
Отдав честь, скорее по привычке, чем из уважения, Фугис повернулся спиной к боевому брату.
Когда апотекарий собрался уходить, Дак'ир испытал облегчение.
— И брат Дак'ир… Не все из нас хотят вернуться. И не всех из нас можно вернуть! — произнес на прощание Фугис, прежде чем исчезнуть во тьме.
Атмосферу Стратоса терзали неутихающие шторма. Ослепительные молнии сверкали между пенными волнами и грозовыми облаками, которые с яростью сталкивались в небе лишь для того, чтобы спустя мгновение разлететься в разные стороны. Сквозь эти мимолетные разрывы в облаках порой проглядывали пятнышки пустынных островов и выбеленных хлором скал, со всех сторон окруженных бурлящими водоворотами гневного моря.
«Громовые ястребы» — «Огненная виверна» и «Копье Прометея», визжа лопастями турбин, вспороли воздушное пространство планеты прямо над бушующим штормом. Они держали курс на скопление городов, парящих в верхних слоях атмосферы Стратоса. «Верхние города», как называли их коренные жители Стратоса, — огромные, покрытые куполами метрополии из пластобетона и хрома — давали приют четырем миллионам тремстам тысячам душ и были связаны между собой цепочкой массивных небесных мостов. Из-за концентрированных испарений хлора, которые с некоторых пор стал выделять океан планеты, стратосийцам с помощью мощных антигравитационных плазменных двигателей пришлось поднять свои города вверх, причем так высоко, что фактически каждый город потребовалось обеспечить собственной атмосферой, чтобы населению было чем дышать.
Слова Фугиса никак не шли из головы Дак'ира, и, чтобы развеять невеселые мысли, он решил испытать привычный для себя восторг в святилищной камере «Огненной виверны» перед десантированием. Отсек шаттла был заполнен почти целиком: двадцать пять Астартес закрепились в компенсаторных креслах, когда «Громовой ястреб» заложил последний круг над зоной высадки.
Брат-капитан Кадай сидел ближе всех к выходу, и в глазах его светились отвага и решимость. Он был облачен в доспехи ручной работы, исполненные в виде ящера, хотя, как и его подчиненные, до сих пор не надел шлем. Его шлем, личина которого изображала рычащего дракона, был пристегнут к поясу. Голова капитана была гладко выбрита, и лишь тонкая полоса белых, коротко подстриженных волос шла ото лба до затылка. Рядом с ним сидели воины его командирского отделения, Инфернальная Гвардия: Н'келн — заместитель капитана Кадая, очень уравновешенный (если не сказать — лишенный задатков лидера) офицер; чемпион роты Век'шен, кто во славу ордена одержал верх над бесчисленными врагами Империума и сейчас сжимал в руке свою огненную глефу; заслуженный брат Маликант, знаменосец роты, а также заслуженный брат Шен'кар, огнеметчик. Последним в их ряду сидел Фугис. Апотекарий сдержанно кивнул Дак'иру, увидев, что тот направился в камеру.