В нашем городке к моему отцу за медицинской помощью обращались чаще всего. Вторым врачом был старый доктор Фрей, но все знали, что доктор Фрей никогда не выходит из дому до завтрака, даже если дело срочное. Исключения он делал лишь для представителей знати. Вдобавок мой отец получил лицензию полицейского врача, и его вызывали на все происшествия. Нередко в предрассветные часы его вызывали, чтобы осмотреть безжизненный труп какого-нибудь бедняги, павшего жертвой пьяной драки в пивной, или мертвого бродягу, найденного у дороги. Такой ранний вызов мог означать что угодно: от полицейского дела до родов. Хотя в ту пору мне исполнилось всего восемь лет, в подобных вещах я уже прекрасно разбиралась.
Возможно, читателям я кажусь ребенком не по годам развитым, но именно так и обстояло дело. Когда мне было три года, умерла моя мама, и я осталась на попечении отца, экономки Мэри Ньюлинг и няни Молли Дарби, девицы рыхлой и вялой. Я обожала исследовать наш дом; бегала вверх-вниз по узкой лестнице и знала все укромные уголки. Впрочем, за мной не особенно следили. Вот почему мне часто удавалось подслушивать разговоры, не предназначенные для моих ушей, и узнавать много того, о чем большинство моих сверстниц даже не подозревало.
Одним словом, в тот день я тоже не боялась, что кто-то придет и прикажет мне снова ложиться в постель. Я слышала, как Молли мирно похрапывает в своей кровати в комнатке напротив. Ночной гость мог разнести нашу парадную дверь, а она бы даже не пошевелилась.
Я попробовала поднять раму, но моим слабым рукам удалось сдвинуть ее всего на дюйм. Над горами на горизонте уже занимался холодный серый рассвет. Сквозь щель я услышала голоса, которые отчетливо разносились на морозном воздухе. Отец спустился, открыл дверь и сейчас с кем-то разговаривал. Я услышала, как он сказал:
— Я сейчас же отправляюсь. Пожалуйста, сходите на конюшню и попросите мальчика запрячь пони в двуколку!
В тот миг в меня словно вселился какой-то бесенок. Не большой и серьезный бес, а именно маленький бесенок, маявшийся от безделья. Мне вдруг ужасно захотелось поехать с отцом. Я решила, что это будет забавно… Конечно, если я попрошу отца взять меня с собой, он ответит, что об этом и речи быть не может. Зато конюху наверняка понадобится немало времени, чтобы запрячь в двуколку новую кобылку, купленную взамен прежней. Наша прежняя кобылка отличалась нравом кротким и безмятежным; она никогда не возражала против того, чтобы маленькие девочки садились на нее верхом. Бывало, после того, как я забиралась на нее, она спокойно позволяла себя запрячь. Но потом она состарилась, и ее отправили на одну славную ферму, где вдоволь кормили и держали в теплом стойле — во всяком случае, так сказал мне отец. Я знала, что это неправда и наша старая кобылка отправилась на бойню. Но мне не хотелось огорчать отца своими догадками, поэтому я притворилась, будто верю в его ложь во спасение.