Я кивнул ассистенту Кармайкла, и тот снова накрыл тело простыней. Картертон отвернулся, чтобы вытереть губы, и тут его накрыла тошнота. Привыкший к подобным казусам ассистент ловко подставил ему под подбородок металлический лоток, стоявший неподалеку — видимо, как раз для таких целей. Картертона обильно вырвало.
Ассистент Кармайкла подал голос, и я вздрогнул от неожиданности, обычно он молчал. Возможно, как представитель доктора Кармайкла, он считал своим долгом высказаться.
— Очень грустно, господа, — произнес он. Голос у него оказался мягким, как и руки, и масленым, как его прилизанные волосы. — Юность и красота повержены в прах… Да, очень грустно!
Он явно наслаждался происходящим. Радовался смущению Картертона, моему бессильному презрению и власти, которая временно, в отсутствие Кармайкла, перешла в этом страшном месте к нему.
— Вы приведете еще кого-нибудь взглянуть на покойницу? — спросил далее ассистент, указывая на мертвую женщину почти собственническим жестом, как будто он был хозяином цирка, а Маделин — его ценным экспонатом.
— Нет! — сухо ответил я. — Скорее всего, коронер даст разрешение на то, чтобы ее похоронили.
— Хорошо, сэр, — тихо ответил ассистент.
Мы направились к выходу, а он стоял у трупа и смотрел нам вслед.
Картертон молчал, пока мы не вернулись в Скотленд-Ярд. Он подписал протокол, в котором подтверждал, что опознал Маделин Хексем. Когда он взял перо и бумагу, у него как будто поднялось настроение. Возможно, знакомые действия несколько подбодрили его.
Отложив перо, он брезгливо понюхал лацкан сюртука и капризным тоном пожаловался:
— Тамошний запах как будто въелся в меня!
— Да, сэр. У нас так часто бывает. Но к тому времени, как вы вернетесь домой, неприятный запах выветрится. Если нет, велите лакею завтра проветрить вашу верхнюю одежду на свежем воздухе.
Картертон поднялся на ноги.
— Извините, я там оплошал, — неуклюже объяснился он. — Меня вывернуло наизнанку…
— Не волнуйтесь, ваша реакция вполне естественна. Спасибо за помощь! Вы нам очень помогли, — успокоил его я.
— Больше от меня ничего не потребуется? — испуганно спросил Картертон.
— Ответьте, пожалуйста, на пару вопросов, и все. Имеются ли у вас какие-либо предположения, почему в тот день мисс Хексем покинула дом вашей тетушки, никому ничего не сказав и не взяв с собой ничего из вещей?
— Да нет. — Он как будто удивился. — Тогда я знал не больше, чем все остальные. Но потом она, как вам известно, прислала моей тетке письмо, в котором все объяснила.
— Вы видели письмо?
— Видел, но, если вы собираетесь спросить, написано ли оно ее почерком… Могу утверждать лишь одно: почерк был похож. Впрочем, я не слишком хорошо знал руку Мэдди, чтобы утверждать с уверенностью.