— Чего это Терус так разоткровенничался в рацию? — задумчиво произнес я.
Рон развалился на стуле и по привычке барабанил пальцами по столу, значит думает.
— Он ничего не теряет: слушают — хорошо, нет — еще лучше. А Валет, оказывается, за страх работает, не только за совесть, — ответил мне друг, — и он тоже знает, что разговор могут подслушать…
И продолжил бомбардировать стол.
— Нас ждут в Шелдоне и я, кажется, понял, кто Лавийцам подсказывал. Ну, Твердь, вот сволочь! — возмутился я, — и плюнь ты на эти многоходовки!
— Ты как вчера родился, — фыркнул в ответ Рон, — его можно понять, он на границе и мы ему нужнее. А что такое многоходовка?
— Понять? Понять можно любого, но методы… попросил бы прямо! — я не стал объяснять игру в шахматы.
— И ты бы все бросил и пошел? А методы… вполне обычные для политики. Это лично для меня и тебя они неприемлемые. Кстати, ты сейчас барон и если бы встал такой выбор, то как бы поступил? — и сам же ответил — Можешь не отвечать, знаю, что не так.
— Вот и нечего спрашивать. Каждый на своем месте. А многоходовка, это… ох, как объяснить то, — я встал в тупик. В Эгноре была похожая игра с фигурами, называлась Варг, от названия столицы империи, но её правил я не знал совершенно.
— Короче, когда заранее просчитывают несколько вариантов действия и своих, и противника.
— Комбинации что ли?
— Верно.
— Вечно ты заумь несешь, говори проще. Ладно, лирику в сторону. Что делать будем?
— Тоже, что и раньше, план составлен, ты нам сроки дай, численность и направления!
— Будут, будут, напали на одну ниточку из местных, надеюсь, выведет…
Она и вывела. Через три дня.
Резидентом оказался один из посадских, портной. Я удивился этому факту: раз у нас в посаде поселились портные, значит есть спрос на их продукцию. Прям настоящий город! На глазах вырос.
Шпион завел у нас целую сеть из подмастерий и прислуги, а один агент даже в наше ополчение входил. Через него и вышли.
Завербован он был классически: не хватило денег расплатиться за платье зазнобе, и портной вошел в положение, дал отсрочку и даже в кабак пригласил, обмыть обнову. Слово за слово и парнишка соглашается принести показать свой табельный "арбалет" с огненными стрелами. Конечно, это строжайше запрещено, но что только не сделаешь для хорошего человека, которому обязан. Тем более спор произошел, не верит штатский и все тут, хвастуном называет. Сам ополченец был конюхом, и далеко не военным, но в душе давно себя воином считал.
Смешной он, этот портной, солидный дядя, а любопытный, как ребенок. И добрый. Принес, показал. Портной возьми и забери его в залог. Никакие мольбы не помогали, а возвращаться надо с амулетом, без него кранты! Снова уговорился мастер, правда расписку взял, которую ополченец подмахнул не глядя, не до того было, и радостный убежал, пообещав заплатить все в срок.