— Полностью красные? — переспросил маг, — как в сказках про эльфов.
Полковник не стал уточнять кто это такие, он в детстве другие сказки читал.
Поравнявшись с бывшим лагерем, распадок проходил метрах в ста от такого удобного для лагеря поля, чтоб демоны его разорвали, всадники замедлили ход, давая коням отдышаться.
— Докладывайте обстановку, — спросил полковник у жизнюка.
— Не изменилась. Хотя… маг заметил Черныша и что-то говорит товарищу.
— Сотня, за мной! — скомандовал барон и первым выскочил наверх.
На встречу более чем полутора сотням Лавийских кавалеристов, скакало менее двух десятков врагов и они успевали защитить своих пехотинцев, которые уже подняли свои "арбалеты". Молодой командир десятков что-то крикнул солдатам, и те опустили оружие.
"Что они делают?", мелькнула мысль у барона ор'Буткоса, а потом он удивился еще больше: всадники встали в одну шеренгу и вытянули вперед короткие жезлы. Дальше думать стало некогда: как только расстояние до противников сократилось до двух-трех десятков метров и маги, и те кавалеристы у кого были атакующие артефакты, начали стрелять по шеренге, кстати, без толку, с жезлов сорвался внезапный ветер ураганной силы. С ног сбило всех, кроме двух магов, у которых наготове были защиты по типу "стена", с упором в землю. От переломов упавших спасли защиты, включившиеся при ударе, впрочем, включились они не у всех. Барон спасся. Просто потерял сознание.
Полковник пришел в себя с отменным самочувствием. Рывком сел и огляделся. Все тоже поле. Рядом сидят незадачливые кавалеристы, все — без оружия и амулетов. Отдельной группой сидят десять Лавийских магов под усиленной охраной десятка наемников с "арбалетами" в руках и на безопасном расстоянии. Остальных всадников охраняют явные ополченцы с такими же артефактами в руках. Никто из пленных не связан. Барон попытался встать и тут же раздался окрик из уст пожилого охранника:
— Сидеть!
Полковник криво улыбнулся и сел.
"Вот он, позорный плен!", звенела в голове отупляющая мысль. Он совсем ни обратил внимание на вкусный запах, доносящийся от готовящейся "солдатской" каши, на пустых оседланных коней, на подводы с ранеными. Раздался стук копыт и к сидящим пленным подскакал молодой командир двух десятков. Единственное, что его старило это седые виски и проседь в бороде, не по возрасту густой.
— Солдаты, — начал он речь, — я барон Комесский. Сегодня вы проиграли, но не бросили в беде своих товарищей, это достойно уважения. Я не буду брать вас в плен, а более того, верну все оружие и лошадей, дам продовольствие и подводы для раненых. Езжайте домой.