– Ну и ладненько. Тогда я пошел собирать вещички. Выеду где-нибудь через час.
– Хорошо, – сказала Мордвинова. – Только я вас умоляю, не берите с собой росомаху. Там же коровы…
Замечание было абсолютно здравое. Да я и сам не взял бы. Домашний скот чует Мурку за версту и боится ужасно.
– Договорились.
– Ну вот и славно. – Кураторша вымученно улыбнулась. – Хоть этот камень с души сняли. Успехов, Родион. Сообщайте мне буквально обо всем. Обещаю любое содействие.
– Ну это уж как водится, – сказал я, направляясь к двери. – Держитесь тут.
– Постараюсь.
На стоянке я вразвалочку прошествовал мимо микроавтобуса министерской охраны, заглянул в окно. Мой бдительный знакомец клевал носом в кабине.
* * *
Ивана Артемовича Чепилова я подсадил на выезде из города. Это был крепкий пожилой мужик настолько внегородского вида, что походил скорей не на человека, а на оживший еловый пень. Малоношеный кримпленовый костюм устаревшего еще в прошлом веке покроя, серо-зеленая рубашка-поло с китайского рынка, полицейские ботинки, черная бейсболка с сетчатым верхом. Готовый персонаж для Шукшина. Этим он меня и подкупил. А еще лицом – хорошо выбритым, с крупными чертами, глубокими морщинами и кирпичным загаром. Глаза его я разглядел позже – голубые, не по возрасту яркие, умные и с хитрецой.
– Далеко надо? – спросил я, останавливая «УАЗ».
– В Шилово-Заречное, – ответил он. – Подвезешь, что ли?
– В Шилово пожалуй. А в Заречное вряд ли. Даже не знаю, где это.
– Так это одно и то же, – сказал он, забираясь на соседнее место.
Сиденье ощутимо просело. Ну точно – пень. Или, может, леший? Жаль, Мурки со мною нету, уж она бы на счет раз определила таежную нечисть.
– В Лесное-то его при большевиках переименовали, – стал объяснять пассажир. – Потому что Шилов помещиком был. Злостный крепостник, понимаешь ты, хоть и герой Измаила. Разве можно таким именем называть колхоз-миллионер, да притом лидирующий в области животноводства? Нет, нельзя! Это ж контрреволюция получается. А в перестройку название обратно вернули. Живо вспомнили, что Шилов был передовым барином. Школу для крестьянских детей построил, больницу. Коровьи породы улучшал. Ну и у крепостных людишек породу улучшал, сколько сил хватало. А хватало, говорят, долго. – Мужик улыбнулся, показав ряд синеватых железных зубов. – Тебя-то как зовут, благодетель?
– Родион, – сказал я, трогая машину.
– Хорошее имя, старинное. А меня Иваном Артемовичем. Фамилия Чепилов. Можно просто Артемьич. Так что приятно познакомиться, Родя.
– Взаимно, Артемьич.
Я потянулся к приемнику. Пассажир как бы невзначай кхекнул.